Теперь ей надо подняться на него и сказать не очень громко, но отчетливо: “Я пришла, Вэлл! Я, Лана, пришла к тебе, Вэлл!”

Так велела Ора. Что будет потом, Лана не знала. О том, что за этим последует, Ора молчала.

Лана почувствовала, что дрожит. Все тело вибрировало – дрожали руки, ноги, дрожало что-то внутри… Лане захотелось убежать, прежде чем произойдет нечто неизвестное, быть может непоправимое. Но Ора предупредила, что поначалу ей станет страшно, но это пройдет. Не надо поддаваться страху. Все будет хорошо. “Все будет хорошо”, – прошептала Лана. И звук собственного голоса слегка успокоил ее. Ора прошла через это, и вот – жива, здорова, весела… Ничего плохого с ней не случилось. Лана вспомнила ее широкую, открытую улыбку и почувствовала, что Ора не могла обмануть, все действительно будет хорошо.

Она вскарабкалась на каменный стол и, повернувшись, как учила Ора, лицом к скале, тихо, так тихо, что едва различала собственные слова, произнесла:

– Я пришла, Вэлл!

Кругом стояла такая неправдоподобная тишина, что Лана услышала, как быстро-быстро стучит ее сердце.

– Я пришла, Вэлл! – повторила она громко. – Я, Лана, пришла к тебе, Вэлл!

И снова в напряженной тишине она услышала стук своего сердца. Золото на верхушках деревьев стало совсем тусклым и чуть заметным. Лана ждала.

Вдруг откуда-то сверху донесся легкий, похожий на шелест листьев шепот.

– Зачем ты здесь, Лана? – приветливо спросил кто-то.

– Я пришла к тебе, Вэлл! – снова повторила она, и сердце застучало еще сильней.

– Ты пришла сюда по собственной воле, Лана? – спросил ее тот же голос.

Лана огляделась. Она не могла понять, откуда идет этот ласковый, успокаивающий шепот – вокруг никого не было.

– Я пришла по собственной воле, – проговорила она, обернувшись к скале.

– Я рад, что ты пришла, Лана. Я рад твоему приходу. Подними руку и поклянись, что все увиденное, услышанное тобой, все содеянное здесь навсегда останется тайной.

Лана подняла руку.

– Клянусь, что все, что я увижу и услышу, и все содеянное здесь останется тайной, – пролепетала она срывающимся от страха голосом.

– Тебе страшно, Лана? – спросил голос.

– Да, Вэлл, мне страшно.

– Сейчас твой страх пройдет. Подойди к дереву, стоящему позади себя. Там в дупле стоит чаша. Выпей из нее.

Лана спустилась с камня и нашла в дупле деревянный ковш, наполненный красной маслянистой, похожей на кровь жидкостью, от которой пахло полынью, смолой и еще чем-то резким, неприятным. Лана почувствовала легкую тошноту.

– Пей, Лана! – произнес голос ласково и в то же время повелительно. – Пей!

Лана зажмурилась и с отвращением стала пить тягучий, солоноватый напиток. Когда она опорожнила ковш, раздался громкий, раскатистый звук, похожий на удар грома. Лана подняла голову, но небо было чистым и бледным, чуть подсвеченным заходящим солнцем. Легкое облачко медленно плыло над ее головой.

– Тебе все еще страшно? – спросил голос.

– Нет, Вэлл, мне больше не страшно, – ответила Лана, удивляясь тому, что от ее страха не осталось и следа.

Она по-прежнему ощущала внутреннюю дрожь, но теперь ничего не боялась: теперь все в ней дрожало от веселого, озорного возбуждения, от готовности к чему-то манящему, неясному ей самой. Это ощущение было сродни тому волнующему ожиданию, которое порой не давало ей уснуть, но сильней, нестерпимей, радостней.

– Покажись мне, Лана! – услышала она и растерялась, ведь она стоит перед ним и он, Вэлл, ее видит, что же значит это “покажись”?

Но растерянность длилась лишь мгновение. Она поняла, чего хочет Вэлл, и это показалось ей таким естественным, что она засмеялась и легким движением сбросила с себя платье…

Обнаженная, она стояла на камне, и легкие тени ветвей падали сверху на ее смуглое тело. Она стояла зажмурившись, раскинув руки, и ждала: сейчас он подойдет к ней, этот таинственный Вэлл, она откроет глаза и увидит Его.

– Вэлл, Вэлл… – прошептала Лана, но только легкий, едва ощутимый ветерок коснулся ее разгоряченного тела.

Она открыла глаза. Никого не было.

– Вэлл! Я хочу видеть тебя, Вэлл!

Вокруг царило безмолвие.

И вдруг тихо, так, что она едва расслышала, до нее донесся все тот же почти неуловимый шепот:

– Ты прекрасна, Лана…

Лана вздрогнула и засмеялась. Она прекрасна! Вэлл принял ее! Он сам сказал, что она прекрасна! Теперь все будет так, как обещала Ора, будет лучше, чем даже мечталось! Вэлл сказал, что она прекрасна! И что ей теперь этот проклятый параграф!

Внезапно несколько тяжелых капель упало ей на плечи. Она взглянула вверх: сквозь ветви деревьев розовело безмятежное послезакатное небо. Она дотронулась до капли, упавшей на грудь. Красное пятно расплылось по груди.

– Что это, Вэлл? – воскликнула она испуганно.

– Кровь, Лана, – ответил голос. – Кровь первого посвящения. Живая кровь Вэлла. Ты обрела свободу, Лана! Теперь ты принадлежишь только мне, Вэллу! Никто не властен над твоими желаниями, ни мать, ни отец, ни закон! Ты свободна, свободна, свободна, потому что Вэлл – это свобода! – Голос теперь звучал торжественно и сильно.

Лана радостно ловила падающие откуда-то с высоты слова.

– Что я должна делать, Вэлл? – спросила она, когда голос смолк.

– Иди домой, Лана! Я позову тебя, когда придет День. Прощай, Лана!

Снова раздался удар грома, и все смолкло.

И если бы не кровь на груди, на плечах, на ладонях, если бы она не видела себя обнаженной и платье не валялось у ее ног, она решила бы, что все это был сон. Нет! Вэлл действительно был здесь, говорил с ней, принял ее… Она медленно натянула на себя платье и снова взглянула на скалу, нависавшую над ней темной громадой, чужой и молчаливой. Внезапно скала вдруг осветилась – как-то странно, будто изнутри. Ей показалось, что на нее смотрят чьи-то глаза. Одни глаза – завораживающие, огромные, немигающие глаза великана, заточенного в скале. Лана вскрикнула и упала, потеряв сознание.

Она не видела, как погасло свечение, как потемнело небо и поляна погрузилась во мрак.

Из-за деревьев вышел Йорг. Он бережно поднял девушку и аккуратно, так, чтобы ее не задевали ветви, вынес на лесную тропу. Он нес ее, ощущая грудью слабое биение ее сердца, а щекой – прикосновение мягких, пахнущих мятой волос.

Он вынес ее из леса и опустил на траву возле дороги, ведущей в город. Взошла луна. Йорг сидел, не отрывая взгляда от совсем еще детского личика. Он сидел долго, пока Лана не зашевелилась и не открыла глаза. Тогда Йорг бесшумно вскочил и, прежде чем она пришла в себя окончательно, исчез в зарослях кустарника. Он видел, как Лана поднялась и медленно побрела в город. Йорг незаметно проводил ее