Хаг оглушительно захохотал, чуткое ухо Стефаля, прислушивающегося к разговору, дернулось, он смерил шутников взглядом врача, совершающего обход пациентов дома с желтыми стенами, и терпеливо объяснил:

– Я эльф, понятно, человек?

– Понятно, – миролюбиво согласилась Янка.

– У вас на первом курсе расоведение будет, все узнаешь, – покровительственно, с толикой превосходства, дарованного опытом старожила, улыбнулся Стефаль. – Начнете с основных рас, а на втором курсе уже редкие пойдут.

– Спасибо за информацию, – вежливо поблагодарила девушка и, решив вопрос с расой, спросила о другом.

Когда ее что-то озадачивало, Янка предпочитала спрашивать сразу, не боясь показаться смешной или глупой. С ее-то внешностью – не все ли равно? Лучше знать, чем не знать и из-за этого попадать впросак.

– Скажи, а зеленая кайма на форме означает студента факультета блюстителей?

– Конечно, цвет браслета и отделка формы, как и цвет рабочей мантии, которую мы только на лабораторные надеваем, зеленые, – удивился незнанию столь элементарных для любого абитуриента вещей староста. – По цвету полос на форме определяется факультет студента, а значок на жилете с цифрой и аббревиатурой указывает и курс, и факультет.

– Ага, понятно, значит, у нас – зеленые, у провидцев – красные, а у летописцев – желтые полосы? – шустро провел ориентировку по значкам и полоскам Лис.

– Да, – подтвердил Стефаль.

– А чему учат на факультете блюстителей? – продолжила допытываться девушка.

– Блюсти пророчества, конечно, – хихикнул Машьелис.

– Так и есть, – коротко улыбнулся эльф. – Нас учат следить за соблюдением пророчеств и корректировать их исполнение в случае необходимости. У вас завтра будет вводная лекция, там расскажут подробнее обо всех факультетах.

– Спасибо. – Уяснив смутную суть будущей профессии, Янка отложила рассуждения о ее практической пользе на потом и с удвоенным интересом закрутила головой, изучая местность.

Пройдя по дороге между зданиями, будущие студенты и староста оказались на открытом пространстве, в очередной раз напомнившем девушке родной университет, точнее, его сквер. Минимум деревьев, газонная, то есть какая-то приглаженная, травка, разноцветные кустики, скамеечки, несколько памятников, один фонтан и разбросанные по периметру, как кубики из конструктора, разнокалиберные здания. Горстки студентов в синей форме хаотично перемещались по территории.

Смилостивившись над новичками, староста не стал отсылать их к плану академии, висящему где-то в общежитии со странным прозванием «Лапа». Стефаль щедро поделился информацией с бедолагами, опоздавшими на общефакультетский ликбез для первокурсников:

– Вот те несколько белых зданий дальше, по правую сторону, туда ведет отдельная дорожка, – апартаменты педагогов. Впереди по основной дороге, смотрите и запоминайте, учебные корпуса. Слева желтый дом – лечебница, там и занятия по лекарскому делу проходят. За лечебницей грядки и теплицы с лекарственными растениями. Справа от дороги – зеленый корпус с залами для физического совершенствования тела, площадками для нагрузки, для игры в дван, беговыми дорожками и полосой препятствий. Дальше расположен основной квадрат учебных корпусов. Направо от них здание из светло-серого камня – общежитие студентов. Библиотека в нем же. Рядом, слева от общежития, столовая, административный корпус и торговая лавка с мелочами. Лесок слева от квадрата учебных корпусов – это лесопарк академии. Без сопровождения старшекурсников туда лучше не ходить. Большие теплицы отсюда не увидите, они под защитной погодной завесой. Академия много овощей и фруктов выращивает сама. Господин Байон, мастер растительной магии, за этим неусыпно следит!

– А что за каменное дерево вот там, за общежитием и учебными корпусами? – Хаг махнул рукой вперед, туда, где высилась поистине монументальная скульптура. Не герой какой-нибудь или краса-девица в духе античности, а здоровенное дерево с листьями и шарообразными некрупными плодами, собранными в небольшие кисточки.

– Там самый большой сквер для прогулок. А это Игидрейгсиль – Великое Древо – символ Академии пророчеств и предсказаний. Вам подробно расскажут о нем на общей вводной лекции и на лекциях мастера Ясмера по основам Мироздания и истории Игиды, – с явственным уважением по отношению к символу и мастеру пояснил Стефаль.

– Симпатичное, – вяло пожала плечами девушка, пока не питающая к скульптуре древа-символа каких-либо особенных чувств. По счастью, благоговение перед памятниками в отличие от интуитивного понимания любого языка в адаптивных целях в голову студентов при попадании в академию не вкладывалось.

– Древо – основа основ не только нашей академии, но и Мироздания, – наставительно поправил староста факультета.

– Хм, понятно, – буркнул что-то для себя решивший Хаг.

– А у вас тепло тут, – блаженно прижмурился под лучами начавшего пригревать солнышка Машьелис и, поставив сумку на свободную скамью у дорожки, расстегнул и сбросил свою элегантную курточку, оставшись в кружевной белой рубашке.

Немного вспотевшая девушка решила последовать примеру дракончика. Примостив сумку, Янка вжикнула молнией свободной джинсовой куртки и перекинула ее через лямку сумки с припасами. Не удержавшись, потянулась, привстав на носочки, прогнулась всем телом.

Рядом кто-то поперхнулся воздухом и закашлялся. Янка резко раскрыла глаза. Зарозовевший, как яблочко-ранетка, Стефаль жадно ловил ртом воздух.

– Подавился, болезный? – сочувственно уточнил здоровяк Хаг у проводника и, не дожидаясь ответа, услужливо хлопнул эльфа по спине.

Бедного старосту отчетливо шатнуло. Волосы опять взметнулись, открыв розовые кончики ушей. Стефаль поспешно отпрыгнул от «доктора» и заверил «спасителя»:

– Нет-нет, больше не надо, все уже прошло.

Потом покосился на Янку и почему-то из розовой ранетки превратился в густо-красный делишес. Девушка сочувственно вздохнула, порылась в бабушкиных запасах и, достав бутылку с яблочным соком, отвинтила крышку.

– На, хлебни сочку яблочного! – от чистого сердца и широкой русской души предложила Донская бедному старосте.

– Благодарю. – Даже сип у эльфа вышел каким-то мелодичным. Стефаль с полупоклоном принял стеклотару и глотнул, потом глотнул еще раз и еще.

О чем-то напряженно размышляя, староста выхлебал литр сока, при этом ни с кем не говорил, а смотрел исключительно на газон.

– Ты как? Еще не оклемался или задумался о чем? – заботливо уточнил Хаг, когда Стефаль три раза подряд попытался глотнуть из опустевшей бутылки.

– Все в порядке, – глубоко вздохнул эльф, успевший вернуть себе нормальный цвет лица и ушей. Даже отступил на шажок от здоровяка, чтобы не нарваться ненароком на очередную лечебную процедуру. Вернув девушке бутылку, он еще раз поблагодарил поилицу и, отведя в сторону глаза, норовящие сползти с лица студентки куда-то пониже, снова повел компанию к общежитиям.