– Привет.

Марго посмотрела на Флору так, словно не сразу узнала. Потом улыбнулась:

– Флора Маккензи!

Последовала долгая пауза. Куда, черт побери, запропастился этот лифт? Кай вдруг ужасно заинтересовался своим телефоном.

Марго слегка откашлялась:

– Ну и как там Джоэл?

Флора снова покраснела.

– Э-э-э… в полном порядке.

– И он… он прямо сейчас в Шотландии?

Она произнесла слово «Шотландия» так, как кто-то другой мог бы произнести «Шоколадная страна» или еще что-то такое же глупое, детское.

– Э… нет, – пробормотала Флора. – Прямо сейчас он в Нью-Йорке, по делам Колтона.

При этих словах лицо Марго просветлело.

– Ну конечно, – произнесла она. – Я же знала, что он не сможет долго оставаться в той стране.

Она фыркнула, когда наконец подъехал лифт и Флора с Каем шагнули вперед.

– Нет, просто… ну да, он…

Кай впихнул Флору в лифт, пока она путалась в словах.

– Рада была повидать вас! – уходя, сообщила Марго. – Желаю удачи!

– Она просто ревнует, – сказал Кай два коктейля спустя.

Флора выпятила нижнюю губу.

– Нет, она просто такая же, как все! Не думает, что люди способны меняться!

Они немножко помолчали. Кай не хуже Флоры знал недоверчивость и самомнение Джоэла.

– А он способен? Ну конечно способен.

Флора поморщилась.

– Да, – напряженно произнесла она. – Конечно способен.

Флора вернулась домой на следующий день, чувствуя себя словно очищенной. Ей было приятно опять очутиться на острове и в кухне их фермерского дома, куда она вошла на пять секунд позже Финтана, – он путешествовал куда более комфортабельно, чем Флора, – и тут же ввязался в спор.

Когда Флора несколько месяцев назад приехала домой, ферма, где она выросла, выглядела невзрачной, о доме не заботились и его не любили с тех пор, как их мать, бывшая центром в их жизни, скончалась на той самой кровати, на которой все они родились.

Финтан тогда замкнулся. А теперь стал совершенно не похож на того бородатого отшельника, в которого превратился в то время. Иннес, старший и самый веселый из них, просто ушел в работу, стараясь удержать ферму на плаву. Их отец трудился на земле, не оглядываясь по сторонам, и это едва не кончилось плохо. Только большой милый Хэмиш, о котором все думали, что в детстве его уронили на голову, оставался тем же самым. Впрочем, первое, что он купил, получив деньги за ферму, – это ярко-красный автомобиль с откидным верхом… так что кто знает?

Иннес и Финтан постоянно спорили о том, когда наконец откроется «Скала», – летний сезон был короток, заниматься фермой ради покупателей, которых почти не было, уже надоедало. Финтан мрачно отвечал, что там все должно быть уже в порядке. Иннес язвительно подчеркивал, что если бы Финтан и его возлюбленный перестали на какое-то время целоваться, то, пожалуй, могли бы что-нибудь сделать побыстрее. На что Хэмиш тут же начинал чмокать губами, словно целуя кого-то.

– Привет всем! – сказала Флора, бросая свою сумку на старый кухонный стол.

Эк Маккензи вздрогнул и проснулся.

Он отдыхал в середине дня. Теперь ему не нужно было заниматься некоторыми делами, но это не мешало ему просыпаться в половине шестого и отправляться доить коров, и привычки его до сих пор не изменились. Маккензи работали на этой ферме, можно сказать, с незапамятных времен. И иногда было тяжело думать, что, вероятно, нынешнее поколение – последнее в длинной цепи.

Дочка Иннеса Агот, которая отметила уже четвертый день рождения, тоже была здесь, и сейчас она ползала то под креслом Эка, то по ногам и плечам деда. Эк вроде бы обрадовался, увидев Флору, отчасти, насколько поняла Флора, это было связано с тем, что единственная внучка Маккензи тут же отвлеклась от дедушки. И так оно и было.

– Тётти Флова!

У Агот тоже были волосы селки, но не просто бесцветные, как у Флоры, а с серебристым отливом. Казалось, они должны были светиться в темноте. И еще Агот была очаровательной, абсолютно уверенной в себе и в том, что любое ее слово чрезвычайно важно для всех. Иногда Флора ловила себя на том, что смотрела на Агот и гадала, что с ней будет, когда она вырастет.

Флора с радостью подхватила девочку на руки:

– Привет, милая!

– Она просто дьяволенок, – сказал Иннес. – Можешь отвлечь ее ненадолго?

– Мне нужно испробовать новый рецепт, – ответила Флора. – Агот, хочешь помочь?

– Агот хочет!

– Значит, поможешь?

– Я такое могу!

Флора дала ей деревянную ложку и повязала до смешного маленький фартучек, который Колтон подарил их племяннице на день рождения. Фартучек был тех же цветов, что и зал в кафе «Анни», – желтое на светло-голубом фоне, как будто солнце на бледном небе, – и это заставило Агот думать, что она действительно потрудилась ради открытия кафе или, пожалуй, даже владела им.

– У Агот лошка!

Флора оглянулась на Иннеса и пошла к нему через кухню. Брамбл, толстый старый пес, дремавший у огня, приподнялся на тот случай, если Флора затеяла что-то интересное, но тут же вернулся к своему постоянному занятию, то есть сну и мечтам о печенье.

– Послушай, – тихо сказала брату Флора, – тебе не кажется, что Агот разговаривает как младенец? А ведь ей уже четыре…

– Chan e English a’chiad canan agam gu dearbh! – завизжала Агот с другого конца кухни. – Английский – точно не мой родной язык!

– Ах да, прости, – извинилась Флора.

Она и забыла, что Агот жила на материке, – девочка ведь так часто бывала на Муре, и тем не менее английский стал ее вторым языком.

– А что, Джоэла все еще нет? – спросил Иннес, вскидывая брови.

Флора даже не посмотрела на него. Вопрос был совершенно неуместным. Флора не желала об этом говорить. Да, Джоэл часто отсутствовал. И Флора понимала, что другим людям их отношения могли казаться странными. В Лондоне не могли понять, что́ Джоэл нашел в ней. На Муре все было наоборот: никто не понимал, что́ Флора увидела в этом высоком, неулыбчивом, неразговорчивом мужчине. Быть молчуном на Муре… это значило слишком уж выделяться. Конечно, и здесь имелось несколько отшельников, живших в разных местах, один или два – на самых отдаленных фермах, да еще несколько были просто закоренелыми холостяками.

Но для большинства жителей острова жить означало делиться. Быть общительным. Знать своих соседей, обращаться к ним за помощью, когда с дальнего севера нанесет снега и ночи станут темными, а у вас кончится сахар, или вы потеряете какую-то овцу в скалах, или ваш трактор завязнет в болоте, или вам потребуется простое человеческое участие. Чашки чая и глоточка виски достаточно для того, чтобы исцелить многое.