каждый его вопрос. Ему это нравилось, но всегда было недостаточно, и он начинал задавать еще больше вопросов. Я продолжал отвечать на них, и все повторялось снова и снова».

Байрон Эрик Кеннеди родился в мельбурнском Госпитале королевы Виктории 18 августа 1949 года. Его назвали так в честь поэта-романтика девятнадцатого века лорда Байрона – по желанию его матери Лорны, которая передала сыну любовь к искусству и культуре. Она была и остается (на момент написания этой книги ей было за девяносто) жизнерадостной и артистичной личностью, с небольшой склонностью к театральности: тот самый тип людей, что любят находиться в центре внимания и способны заполнить своим присутствием все пространство в комнате. Вероятно, разговорчивость Байрона и его способность покорять аудиторию достались ему от матери.

Его отец Эрик, выросший в маленьком провинциальном городке Йолорн-Норт, штат Виктория, был по профессии инженером-механиком. Его можно было бы назвать истинным австралийцем – прямым в разговоре, с неизменно вежливыми манерами и пристрастием к добродушному юмору.

Сын Патрика Джозефа Кеннеди, участвовавшего в Первой мировой войне и едва выжившего в злополучной кампании в Галлиполи в 1915 году[11], Эрик также служил своей стране, когда началась Вторая мировая война, в качестве преподавателя и инструктора Королевских ВВС Австралии (RAAF).

Он служил в Пойнт-Куке, Мельбурн, где однажды вечером отправился на танцы и встретил Лорну, любовь всей своей жизни. На одном из первых свиданий они пошли в кино. Пара поженилась в 1948 году, за год до появления на свет Байрона. Молодожены купили участок земли в Ярравилле, тогдашнем рабочем пригороде к западу от Центрального делового района Мельбурна.

Там Эрик построил их первый семейный дом, в котором они проживут почти три десятилетия. Он отлично помнит, как пришел домой и впервые взял на руки маленького сына, завернутого, словно дождевой червяк, в свежевыстиранные пеленки, запах которых Эрик не забыл до сих пор. И скорость; он помнит скорость. Родители Байрона говорят, что их мальчику было всего три года, когда он получил свой первый трехколесный велосипед. Малыш с энтузиазмом воспринял подарок: маленькие ножки Байрона бешено крутили педали, пока его ручки изо всех сил пытались справиться с управлением. Если мама с папой когда-нибудь и допускали мысль, что Байрон перерастет свое непреодолимое влечение ко всему оснащенному вращающимися колесами, они ошибались.

В 1957 году, когда Байрону было восемь лет, Эрик и Лорна все-таки решили в конце концов «завести еще одного львенка», и на свет появилась его сестра Андреа Луиза Кеннеди. В детстве Андреа и ее старший брат, лежа на полу с широко раскрытыми от любопытства глазами, вместе смотрели телешоу – такие как «Тандерберды: Международные спасатели» и «Приключения Супермена» (сериал 1952–1958 гг.), где Джордж Ривз изображал ухоженного и одетого в трико супергероя. Сцены экшена на большой высоте и смертельно опасные трюки, должно быть, особенно нравились Байрону. Но его, безусловно, также интересовали и реальные истории из жизни отца Лорны, Томаса Фрэнсиса Флинна, который гонял на мотоциклах по всей Австралии. Байрону так нравились эти рассказы, что во время своих визитов к дедушке Томасу он приносил с собой магнитофон, чтобы записать их и прослушать позже.

«Полагаю, что Байрон унаследовал от него свою любовь к мотоциклам, – говорит Лорна. – Папа часто рассказывал ему, чем он занимался, когда ездил на байках по разным местам Австралии. Моей маме нравилось, когда Байрон навещал их. Она обычно готовила жаркое. Много лет спустя, когда Байрон заработал свою первую тысячу долларов, он послал ей письмо со словами: «Спасибо за все жаркое, Нэн». Она была в таком восторге, что повесила его на холодильник и сохранила на долгие годы».

Хоть Кеннеди и глубоко уважал своих бабушек и дедушек – ведь рос он в консервативной семье, где такого рода обычаи высоко ценились, – подобное отношение далеко не всегда распространялось на его сестру.

В разных семьях часто можно услышать истории об издевательствах старших братьев и сестер над младшими – порой это даже воспринимается как своеобразный обряд посвящения. И Андреа не стала исключением. Она никогда не забудет тот террор, который устроил ей Байрон. В то время как Джордж Миллер строил хижины и резвился в шалашах со своим братом-близнецом, Байрон Кеннеди играл с младшей сестренкой в «Вышибал» во дворе. Только он добавил свое собственное правило, чтобы сделать игру «поинтереснее»: он бросал мяч в Андреа так быстро, что ей приходилось в слезах бежать в дом в поисках убежища от обстрела. Покоя от брата девчушке не было даже во сне. Байрон угрожал обжечь ее раскаленным утюгом или уколоть иглой, когда она заснет, – все это было причиной многочисленных ночных кошмаров Андреа.

«Он мог быть такой свиньей, – шутливо вспоминает его сестра. – Но теперь я понимаю, что это просто был его способ соответствовать образу старшего брата. Если разобраться, у него никогда не было злого умысла, но он определенно отличался озорством».

Нетрадиционное чувство юмора Кеннеди перекочевало как в его взрослую жизнь, так и в «Безумного Макса» – эти фильмы наполнены злым юмором, от гротескной актерской игры до безумных визуальных эффектов. Много лет спустя во время производственных встреч, предшествовавших съемкам «Безумного Макса 2: Воин Дороги», художник-постановщик Грэм «Грэйс» Уолкер наблюдал за тем, как Кеннеди играл с крокодильчиками – игрушками с управляемой спусковым механизмом пластиковой головой крокодила, прикрепленной к 12-дюймовой палке.

«Все остальные разговаривали о будущем фильме, но Кеннеди продолжал «почесывать себя этой штукой, постукивать ею по ноге, а затем направил ее на людей, – вспоминает Уолкер. – Затем он нажимал на спусковой крючок и начинал щелкать – щелк-щелк, щелк-щелк, – делая вид, что крокодил их "укусит". Такого рода вещи заставили меня подумать: “Вау, юмор у этого парня действительно странный”».

На пороге пубертата привязанность Байрона к столь обожаемому в детстве, но уже порядком изношенному трехколесному велосипеду осталась позади. Однако любовь Кеннеди к двигателям перешла на новую ступень, когда они с Эриком приобрели подержанный карт. Они хранили его в гараже и, как это принято у отцов и сыновей, неспешно восстанавливали агрегат, работая сообща. Они разобрали и отладили двигатель, привели в порядок ходовую часть и отполировали каждый уголок. После завершения работы Байрон выносил карт на улицу и нажимал ногой на акселератор, довольный тем, что педалям его трехколесного велосипеда нашлась более мощная замена.

Но, безусловно, наибольшее влияние на Байрона оказало устройство, которое он получил в подарок от родителей на свой одиннадцатый день рождения, – это была камера Super 8 (8 миллиметров). С