– Тьфу! Лучше бы ты меня не будил! – в сердцах сплюнул Крячко. – Так я и знал, что этим кончится. Но учти, бесконечно испытывать судьбу невозможно. В конце концов мы с тобой вляпаемся здесь в такое дерьмо, что у того же Петра Николаевича глаза на лоб вылезут, но будет поздно…

– Да мы только сплаваем на остров и обратно, – примирительно сказал Гуров. – Мы ни во что влезать не будем. Только справимся о судьбе Абрамова. В конце концов, полиция нас уже знает. Визы в порядке… Ничего лишнего мы позволять себе не будем. Думаешь, я враг себе? Только раз уж решили, то не будем размазывать кашу по тарелке. Как говорят герои криминальных сводок, раньше сядешь, скорее выйдешь!

– Решили! Кто это решил, интересно? – Бурча себе под нос, Крячко слез с кровати и принялся натягивать на ноги пыльные штиблеты. – А с народом вы посоветовались? Мне, например, так уже все надоело, что даже никакого пляжа не хочется. Даже испанские вина никакого любопытства не вызывают. Да что там! Ты не поверишь – мне даже жрать не хочется!

– Это действительно тревожный признак, – сочувственно сказал Гуров. – Я начинаю всерьез за тебя беспокоиться. Но все-таки попробуй взять себя в руки. Небольшая прогулка по морю восстановит твой аппетит. Собирай вещи, а я пойду расплачусь за номер. Пока я буду объясняться языком знаков, ты успеешь все сделать.

– А я-то думал, что наш багаж будут таскать расторопные мальчики в ливреях, а мы будем давать им мелкие монетки на чай, – мечтательно сказал Крячко.

– Когда у тебя появятся лишние мелкие монетки, мы именно так и будем поступать, – успокоил его Гуров. – Пока такие мальчики нам не по карману. Нам еще на такси тратиться. Не пешком же в порт тащиться! Эдак можно совсем репутацию растерять!

Это был обычный прием – когда становилось туго, они прятали свою тревогу за балагурством. На самом деле у Гурова голова шла кругом – он не мог сосредоточиться и проанализировать то, что с ними случилось. Вихрь событий нес его в неизвестность, а Гурову никак не удавалось противостоять этому. Крячко испытывал похожие чувства и, в общем-то, первым высказал вслух заветную мысль о возвращении домой, которая искушала и Гурова. Нечасто ему приходилось оказываться в ситуации, когда практически ничего от него не зависело, и сейчас, когда создалась именно такая ситуация, Гуров молча злился и, пожалуй, нарочно испытывал себя, медля с отступлением. Ну и еще, конечно, он постоянно помнил о генерале, который дожидался их в Москве, не в силах никак повлиять на ситуацию. Гурову очень не хотелось подводить Орлова.

Когда они приехали в порт, было уже два часа пополудни. Над морем дул довольно крепкий ветер. Водная гладь потемнела и покрылась пенными барашками. На глаз было заметно, как уменьшилось количество яхт в акватории. Гурова такая обстановка насторожила. Дальний причал был пуст, как и накануне, и это тоже подлило масла в огонь. Гуров был уже почти уверен, что бутерброд опять упадет маслом вниз и отплыть на Рокамболь им не удастся и сегодня.

– Ну и черт с ним! – мрачно заключил Крячко, который думал о том же. – По не зависящим от нас причинам… Не можем же мы отираться тут вечно! Дальнейшее наше присутствие здесь не имеет никакого смысла. Если еще и этот капитан с андреевским стягом сегодня не поплывет, значит, судьба!

Гуров хмурился и молча шел вперед. Он уже видел покачивающийся у лодочного причала белый катер и полотнище, крест-накрест перечеркнутое синим на корме, – «Восток» Андреевского, несмотря ни на что, был на месте.

Они спустились вниз. Андреевский был в катере. Сняв белую фуражку, он копался в моторе. Ни одного пассажира на причале не было. Гурова и Крячко капитан тоже заметил не сразу. Гурову пришлось приложить усилия, чтобы обратить на себя внимание. Но в отличие от последней встречи на этот раз господин Андреевский никакого энтузиазма по поводу земляков не выказал. Можно сказать, он их проигнорировал – холодный равнодушный взгляд, который он бросил на гостей через плечо, не в счет. Наверное, если бы мимо пролетела чайка, она вызвала бы у Андреевского куда больший интерес. Такое поведение немало озадачило Гурова. Но отступать он, разумеется, не собирался.

– С нами что-то не так? – с иронией в голосе предположил Крячко, поглядывая на хозяина катера, который преспокойно продолжал ковыряться в моторе.

– Может быть, господин Андреевский после вчерашнего счел нас обманщиками? – отозвался Гуров. – Он рассчитывал на наши деньги, а мы в последний момент исчезли. Тут любой мог обидеться.

– Он не мог не видеть, что произошло, – возразил Крячко. – Мы не по своей воле исчезли. И вот, пожалте – вместо сочувствия со стороны земляка мы получаем порцию равнодушия. У меня руки так и чешутся написать фельетон в здешнюю газету!

– Кстати о газете! – обеспокоенно произнес Гуров. – Нам же нужно, чтобы кто-то перевел газету! Нет, без земляков никак не обойтись! Что же делать – давай проситься на корабль!

Подавая пример, он первым ступил на шаткий металлический трап, перекинутый на борт катера. Это нехитрое действие произвело на Андреевского куда большее впечатление, чем все остальное. Он мигом обернулся, выпрямился, и на бородатом лице его появилось угрожающее выражение.

– Эй, куда прешь? – с угрозой в голосе сказал он. – Осади назад! Здесь моя территория!

– А мы и не собираемся захватывать территории! – добродушно сказал Гуров. – Нам бы наверстать упущенное. Вчера до острова мы так и не добрались, а нам туда позарез требуется…

– Назад, я сказал! – шипящим голосом проговорил Андреевский, и скулы у него побелели. – Не нарывайся, мужик! Здесь тебе не совок, понял? Один звонок – и ты за решеткой!

– Да ты что злой какой?! – изумился Гуров. – Вожжа тебе сегодня под хвост попала, что ли? Вчера, можно сказать, уговаривал, чтобы мы именно на твоем корыте плыли, а сегодня даже глядеть на нас не хочет! Ты что, нас забыл, друг?

– Последний раз предупреждаю – покиньте судно! – официальным тоном произнес Андреевский и вдруг, нырнув куда-то вниз под сиденье, тут же возник опять, на этот раз с короткоствольным ружьем в руках.

Гуров опешил. Андреевский не шутил. Его бородатое лицо приобрело крайне злое и решительное выражение. Он целился из ружья прямо в грудь Гурову и был готов пустить оружие в ход не задумываясь.

– Ну вот, приплыли! – огорченно сказал Гуров и развел руками. – Встреча на Эльбе, называется! Ты хоть объясни, какая муха тебя укусила! С чего ты нас невзлюбил, интересно!

– Сходи на причал! – грозно сказал Андреевский. – Сходи по-доброму, а то выстрелю! Здесь тебе не Солнцево! Не Люберцы какие-нибудь!

– Лева, он нас за бандитов принимает! – со смешком сказал за спиной Гурова Крячко. – Здесь наша с тобой репутация вообще не работает! Покажи ему свою ксиву, пока он совсем не сбесился!

Гуров решил, что это предложение звучит разумно. Хозяин катера был явно напуган и смотрел на гостей зверем. Служебное удостоверение работника МВД должно было его успокоить. Конечно, того авторитета, что был у Гурова в Москве, здесь ему добиться не удалось бы ни при каких обстоятельствах, но все-таки какое-то почтение к красным «корочкам» у соотечественника должно было сохраниться и на чужбине. Гуров полез в карман за удостоверением.