litbaza книги онлайнПсихологияМазохизм смерти и мазохизм жизни - Бенно Розенберг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 55
Перейти на страницу:
том, что первичный нарциссизм и первичный мазохизм по своей природе и согласно теории влечений несовместимы? В своей статье «Влечения и их судьбы», описывая садизм – мазохизм (очевидно с точки зрения либидо и нарциссизма), Фрейд утверждает: «Первоначального мазохизма, который не возник бы первоначальным способом из садизма, по-видимому, не бывает» (Freud, 1968b, p. 27). Верно также то, что в 1924 году в статье «Экономическая проблема мазохизма» Фрейд совершенно не упоминает о нарциссизме и о первичном нарциссизме; кроме того, когда заходит речь о первичном мазохизме, он устремляется далеко в предысторию психического (доходя до многоклеточных организмов), то есть туда, где первичный нарциссизм всегда задействован. Мы полагаем, что таким образом устроена и теория, в которой за точку отсчета берется не первичный нарциссизм, а первичный мазохизм, и в той теории влечений, которая его объясняет, можно найти место для первичного нарциссизма. Кажется, что достаточно легко найти ему место, если предположить, что первичный нарциссизм также имеет ценность защиты, даже если в этом случае он становится, не как обычно, защитой, возникающей при нарушениях инвестирования объекта. Можно рассматривать происходящее следующим образом: либидинальное инвестирование создает Я и его защищает и сохраняет; инвестирование в Я, нарциссическое по определению, необходимо потому, что влечение к смерти нападает всегда и немедленно на все то, что создает либидо в своем развитии, это относится и к психическим инстанциям и к объектам; необходимость в поддержке такого постоянного нарциссического инвестирования, начиная с первичного нарциссизма, продиктована потребностью связывания-объединения влечения к смерти. Первичное мазохистическое ядро, которое одновременно является и первичным ядром Я и благодаря которому Я существует (см. вторую главу), может появиться лишь при условии наличия первичного нарциссизма, который представляет собой ту долю либидинального инвестирования, которая и необходима для формирования Я. Следовательно, в психическом функционировании мы не находим более вышеупомянутую несовместимость, в условиях когда мы таким образом рассматриваем первичный мазохизм и учитываем первичный нарциссизм как составную часть функционирования. Первичный нарциссизм, как и нарциссизм в целом, имеет защитную функцию не только при появлении трудностей с инвестицией объектов, но также при внутренних опасностях, при опасности разрушения, исходящих из влечения к смерти. Все то, что мы описывали, относится к основам метапсихологии, эти данные не могут быть подтверждены опытным путем, тем не менее в «Новых лекциях» Фрейда есть размышление, которое поддерживает наше предположение, речь идет о тексте, который отсылает к представлению о первичном нарциссизме, представленном в статье «Введение в нарциссизм», в которой он делает важное уточнение: «Начинаешь понимать, что Я всегда является главным резервуаром либидо, из которого происходят либидинозные катексисы объектов и куда они вновь возвращаются, тогда как значительная часть этого либидо всегда остается в Я» (Freud, 1986, p. 138–139: курсив мой. – Б. Р.). Вопрос, который появляется, состоит в следующем: почему либидо которое постоянно, по определению, тянется к объектам, даже если это либидо должно обязательно пройти через Я, остается (по большей части) постоянно инвестированным в Я? Полагаем, что можно узреть в этом инвестировании – концентрации большего количества либидо в Я свидетельство необходимости в защите, которое указывает на какую-то внутреннюю опасность, которая также является постоянной, а следовательно, источником опасного влечения – влечения к смерти.

Тут появилась возможность для уточнения одного из наших утверждений по поводу способности влечения к жизни к самосохранению, утверждение, которое может показаться, на первый взгляд, слишком обобщенным. Речь идет об утверждении, согласно которому смертоносный мазохизм парализует, замораживает функционирование самосохранения (см. вторую главу). Данное утверждение не кажется нам ошибочным, наоборот, оно полностью оправданно. Однако на протяжении восьми лет мы рассматривали все возможные возражения данному утверждению (см. параграф 4.3). Год назад мы предположили, что в случае разъединения влечений внутри самого влечения к жизни происходит смещение энергии, имеющей защитную цель, смещение происходит с либидинального полюса к полюсу самосохранения. Появление смертоносного мазохизма включает процесс разъединения влечений и запускает усиление защит в полюсе самосохранения, принадлежащего влечению к жизни, в противопоставление тому, что появляется как описание застывания процессов самосохранения. Предполагаю, что усилие по защите не приводит к полной остановке процесса усиления смертоносного мазохизма и к изменениям, ведущим к воссоединению влечений. Смертоносный мазохизм продолжает свою работу и смещение энергии внутри влечения к жизни к полюсу самосохранения будет продолжаться, при этом другой полюс влечения к жизни – объектное либидо – будет опустошаться и ослабевать. В этом состоит главный риск смертоносного мазохизма: дезинвестиция и снижение интереса к объекту и ко всему объектному миру следуют за опустошением объектного либидо. Известно, что нет психической жизни без объекта, и поэтому сужение объектного мира пациента со смертоносным мазохизмом действительно становится опасностью для жизни. Если можно говорить о том, что смертоносный мазохизм представляет собой опасность для сохранения субъекта и его психической жизни, то это происходит не потому, что отсутствуют попытки, иногда даже отчаянные, в направлении самосохранения, а потому что эти усилия оплачиваются все возрастающей неспособностью интересоваться чем-либо еще, кроме самосохранения, это приводит к тотальному отказу от мира объектов. Парадоксом смертоносного мазохизма является тот факт, что сверхозабоченность самосохранения ставит под угрозу всю психическую жизнь. Именно поэтому мы утверждаем (четвертая глава, III), что жизнь невозможно достаточно длительно сохранять без ее расширения, ее экспансия в самой природе влечения к жизни, но при участии обоих полюсов этого влечения.

В начале книги приведена репродукция гравюры современного художника Мореха, эта работа нравится нам всем, а название, данное этому рисунку, – «Изкор. Преступление» (Изкор – в иудаизме молитва об усопших) – взывает к памяти о жертвах Второй мировой войны и об их страданиях. Появляется вопрос: это пронизанное стрелами животное представляет страдание самих жертв или же страдание через идентификацию с ними во время молитвы, или как-то по-другому? Мы предполагаем вторую возможность. Это сильное животное, которое страдает телесно, укутано шалью, которая закрывает ему глаза, как будто бы для того, чтобы отделить его от внешнего, для того, чтобы все внимание было сконцентрировано на воспоминаниях. Это дает повод думать об огромном, болезненном, но неизбежном труде по переработке прошедшего травматизма. Такая работа кажется нам невозможной без мазохистического покрывала, которое обусловливает принятие болезненных воспоминаний, тех воспоминаний, которые можно перерабатывать.

Однако одиночество животного не абсолютно: в правом верхнем углу гравюры появляется лицо ребенка. Этот ребенок не зритель, не наблюдатель того, как бык погибает на арене. Он – свидетель, более того, единственный свидетель, допущенный к этой сцене. Возможно, я даже уверен в этом, он допущен из-за своего возраста. Каждое поколение имеет свой опыт, свое тяжелое бремя, которое необходимо нести, необходимо переработать и передать своим детям. Подобная

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 55
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?