Умение отдыхать – навык, который все время совершенствуется. Как в случае любых привычек, которые мы формируем на всю жизнь, я до сих пор время от времени борюсь с желанием снова начать играть основную и единственную роль. Говорят, что признать проблему – это наполовину приблизиться к ее разрешению. Этим я и занималась полгода.

Что мне помогло…

1. Я прошла терапию. Возможно, я упоминаю этот пункт чуть ли не в каждой главе, но в данном случае – она оказала максимальный эффект. Если бы не работа с психологом, я бы никогда не осознала связь между своими детскими травмами и взрослым желанием постоянно быть первой. Не поняла бы, что стремление побеждать может иметь болезненную природу. Конечно, я не могу рекомендовать всем и каждому записываться к психологу. Но если бы я была так же богата, как Бейонсе[5], оплатила бы прием каждой женщине из моего окружения.

2. Я искала во всем радость. Работайте над своим отдыхом, отпуском и прочими приятными моментами так же упорно, как и над всем остальным. Я призываю вас выйти на прогулку, позвонить подругам, выпить бокал вина, принять ванну или сходить на неспешный ланч. Такой небольшой отдых поможет вам перезарядить батарейки и даст энергию для новых свершений.

3. Я пересмотрела приоритеты. Когда я прошу женщин перечислить самое главное в их жизни, они отвечают: дети, партнер, работа, вера… порядок может меняться, но основные пункты – почти никогда. А знаешь, что еще практически никогда не меняется, скольких бы женщин я бы ни опросила? Никто не вспоминает о себе. Ты должна быть на первом месте в списке своих приоритетов. Ты высыпаешься, получаешь достаточное количество воды и витаминов? Ты не сможешь позаботиться о других, пока не позаботишься о себе. А еще лучший способ выяснить, не бежишь ли ты от своих проблем, – это встретиться с ними лицом к лицу.

Должна признаться… я брею пальцы на ногах.

Серьезно.

Иногда – не каждый раз – стоя в душе, я смотрю вниз на свои пальцы и понимаю, что волосы на них уже можно заплетать в косички. Кончено, я чувствую себя неловко, но быстрый взмах моей бритвы приводит все в порядок и придает моим пальчикам нормальный вид.

И это признание не было бы таким эпичным, если бы когда-то на первом курсе я не смеялась над однокурсницей из-за того, что она делала то же самое. Брррр! Я чувствую себя идиоткой даже сейчас, сто лет спустя. Друзья, позвольте быстро рассказать о себе в старшей школе. Я весила на 10 килограмм больше, носила одежду из второсортного магазина и возглавляла театральный кружок. Я была не той, кто дразнит окружающих, нет, окружающие дразнили меня. Так что это был единственный случай в моей памяти, когда я посмеялась над другим человеком. Может, поэтому тот эпизод засел в моей памяти. И может, поэтому мне до сих пор так стыдно.

Будем называть ее Шмина.

На самом деле ее звали Тина, но я пытаюсь как-то шифроваться. Шмина всегда казалась уверенной в себе. Она преспокойно носила облегающие кофточки, демонстрируя эффектный бюст, и была так популярна, как я никогда не смогу стать. Однажды на уроке английского, на котором мы должны были написать эссе о Зоре Нил Херстон[6], Шмина упомянула о том, что бреет пальцы на ногах. Не знаю, почему ей вздумалось это сказать… Наверное, популярные девушки делятся пикантными фактами так же спокойно, как обычные люди говорят о погоде. Но в любом случае, ничего не ответив ей прямо, я рассказала об этом своей лучшей подруге. «Неважно, кто бреет ноги. Важно то, у кого есть столько волос, что их нужно брить везде. У Шмины по любому какая-то болезнь, в которой она не признается».

Что за глупый диалог! Большинство людей тотчас же про него забыли бы. Но не я. Он преследовал меня долгие годы, потому что, высмеивая Шмину и ее волосатые пальцы, я делала то же самое! До сих пор я смотрю на большие пальцы ног, а вижу глупого подростка, кем я и была.

Недостаток номер один? Волосатые пальцы.

Недостаток номер два? Лицемерие.

История о волосатых пальцах, девушке по имени Шмина и подростковой тревожности, которую я много лет назад должна была проработать со специалистом, – возможно, выглядит очень нелепо. Но осмелюсь сказать, что осуждение других основывается на чем-то не менее нелепом, чем неуверенность четырнадцатилетних подростков. Зачем же мы это делаем, леди? Почему сплетничаем? В лицо говорим одно, а за глаза совершенно другое? Неужели мы чувствуем себя лучше или увереннее, осуждая того, кто вышел за пределы нашего понимания или принятия? Если мы можем указать на недостатки других, то разве это уменьшает наши собственные?

Конечно же нет. На самом деле камни, которые мы бросаем в чужие огороды, падают на наши собственные грядки. Ты же понимаешь, о чем я? И скажи честно, ты брила когда-нибудь пальцы?

На самом деле я хочу спросить, ты когда-нибудь высмеивала других людей? Показывала на кого-то пальцем, не замечая, что на тебя показывают как минимум трое? Все мы даем слабину, но не стоит превращать это в норму. Вы не подниметесь за счет злословия в адрес коллег или просто знакомых. Вспомните, что все слова имеют силу – даже те, которые вы произносите за чьей-то спиной.

Несколько недель назад я летела из Чикаго в Лос-Анджелес с одной женщиной. Она путешествовала с мужем и двумя сыновьями, младшему из которых только-только исполнилось четыре года. Это был самый невоспитанный ребенок из всех, кого я когда-либо видела. Едва мы вошли в самолет, он начал орать. Да, я именно это имею в виду. Он не пищал или протестовал, а орал и носился по салону. Его матери приходилось силком удерживать ребенка на сиденье. Все в самолете, включая меня, чувствовали себя ужасно, пока он не угомонился. Чуть позже я пошла в туалет и увидела, почему же он наконец замолчал: мальчишке вручили целый пакет мармеладных червяков, чтобы ему было чем заняться.

Друзья, буду с вами откровенна: мне было противно. Прежде всего, как строгий родитель, которого воспитывали другие строгие родители, я подумала: боже, нет, разве так можно? Что это за подход к воспитанию? Чем она ответила на плохое поведение своего ребенка? Дала ему сладости? Держите меня семеро! У этой женщины явно проблемы с головой!

Позже я снова увидела эту семью у ленты багажа. Четырехлетний хулиган был в ударе: лупил своего брата и бегал по всему залу. «О чем думает его мать? – кипела я. – Почему она не может его усмирить?» А потом я увидела ее, ждущую своего багажа… Она выглядела невероятно измученной. Женщина была подавлена, она почти плакала, как и ее муж. А их сын вопил и бегал вокруг.

И тихий голос в моей голове шепнул: Рэйчел, ты не знаешь их историю. Может, у этого малыша синдром дефицита внимания? Возможно, его усыновили? Дети, которые провели часть жизни в детских домах, часто ведут себя так, чтобы привлечь к себе внимание. Может быть, он просто плохо воспитан, и родители пытаются что-то с этим сделать, но не знают как, потому что со старшим сыном не было похожих проблем. Какая бы ни была причина – а я ее никогда не узнаю, – мне не стоит осуждать незнакомого человека.