– Это на него похоже, – согласился медвежонок.

– А придумал Фил вот что. В ночь на седьмое новолуние полевки со всего Дальнего леса собрались в норках под Можжевеловой поляной, и как только появилась утренняя роса, они повыскакивали из проходов и начали носиться по всей поляне, собирая на своей шерстке росу. Как только шерстка намокала, они прятались обратно в норы. Колдуны не сразу поняли, в чем дело, а когда решили применить свои колдовские штучки, на них сверху обрушились тысячи летучих мышей. Они пикировали на колдунов, пищали, кусались, вырывали из рук волшебные амулеты и не давали прочесть заклинания. Обычно в ночь седьмого новолуния все сторонятся Можжевеловой поляны, чтобы не столкнуться с колдунами, и они привыкли к этому. Тут же их совершенно неожиданно атаковали две армии: из-под земли и с воздуха. Мышей было так много, что не прошло и минуты, как исчезла утренняя роса, а за ней – и все нападавшие. Когда колдуны опомнились, вокруг была только тишина. В общем, план Фила был настолько удачным, что все колдуны Дальнего леса остались без волшебной утренней росы, которая появляется на Можжевеловой поляне раз в год.

– И что, теперь они не смогут колдовать? – не унимался Ме́ня.

– Колдовать-то смогут. У них много всяких секретов, а вот готовить яды – нет.

– Ну и выдумщик этот Фил.

– Этого у него не отнять, но теперь у Фила много врагов среди колдунов всех мастей. А если эта братия затаила злобу, жди беды.

– Как он не боится! Я тоже таким буду! – с восторгом воскликнул Ме́ня.

– А ты не помнишь ту историю о кость-траве, когда Коготок сломал лапу?

– Нет, а когда это было? – удивился медвежонок.

Гордый и Веда замолчали, их тревога нарастала все сильнее. Что-то необычное произошло с медвежонком, но что – они не могли понять. Заклинание, превратившее Ме́ню в каменного истукана, не прошло бесследно. Им удалось вернуть его к жизни, но он не помнил ничего, что случилось с ним, начиная с зимы.

Темный фон лесного массива внизу стал светлеть, и орел спустился пониже. Кромка леса осталась позади, и все увидели голубоватую воду Лесного озера. После хмурого осеннего леса и дождя оно было очень красивым и напомнило о прошедшем лете. Вспомнились удивительные истории в картинках, которые озеро иногда показывало тем, кто собирался на его берегах. Правда, дорога к нему была дальней, и это случалось редко, но когда кто-то из Дальнего леса все-таки добирался до Лесного озера, оно показывало им такие чудеса, что впечатлений и разговоров об этом потом надолго хватало всем.

Впрочем, озеро хранило еще одну загадку – посредине был маленький остров. Его можно было увидеть с берега только в тихую ясную погоду, когда волн совсем не было. Тогда среди голубой равнины на солнце сверкал Золотой остров. Он был так далеко от берега, что только сильные птицы долетали до него, но они не любили рассказывать об острове, стараясь держать все в тайне. Поговаривали, что он абсолютно ровный и круглый, устлан крупным песком, который всегда золотится в лучах солнца. Лесное озеро оберегало Золотой остров от посторонних – летом ни у кого не хватало сил доплыть до него, а зимой он скрывался под толстым слоем льда и снега. Было немало легенд о тех, кто решился узнать секрет острова, да только рассказывали их не те, кто отважился на это. Бывало, на лесных посиделках кто-нибудь из любопытных приставал к лосю по имени Длинный – любимчику Лесного озера – с расспросами о Золотом острове, но тот никогда ничего не рассказывал.

– Смотрите, какой желтый кругляшек впереди! – воскликнул медвежонок.

– Это и есть Золотой остров, – ответила Веда.

– И мы полетим прямо к нему?

– Да, и ты скоро будешь ходить по золотому песку.

– Ух ты! Кому расскажешь – не поверят.

– А ты и не болтай.

Окруженный голубой прозрачной водой, остров был действительно идеальной круглой формы и совершенно ровный. Никакой растительности на нем не было видно – ни травинки. Когда Гордый подлетел совсем близко к острову и стал кругами снижаться к нему, неожиданно появился просвет среди дождевых туч, и луч солнца упал на остров, отражаясь золотым светом.

– Вот это красота! – с восторгом прошептал Ме́ня.

– Это – необычный остров, дружок. Будь внимателен и сдержан, старайся каждый раз подумать, прежде чем что-то сделаешь или скажешь.

– А он что – живой?

– Он – особенный.

Гордый завис в нескольких метрах над островом, как бы совершая круг почета. Все молчали. Какая-то торжественность и почтение спутников передались и медвежонку. Он ничего не понимал, но старался следовать наставлениям Веды и помалкивал. Будь он в своем родном лесу, то при виде такой красоты и от охватившего его восторга Ме́ня бросился бы кувыркаться, вопить от радости и кидать в кого-нибудь чем-нибудь, чтобы выразить непонятно откуда взявшуюся радость. Эти желания просто клокотали внутри него, но слова Веды не давали им вырваться наружу. Эх, как жаль, что рядом не было друзей, которые в неудержимом порыве бросились бы сейчас вниз на этот манящий золотым переливом загадочный остров и устроили бы такой праздник, что эхо еще долго бродило бы по всем окрестностям. Однако медвежонок сдержался. Он вопросительно посмотрел на Веду, но вместо ответа услышал торжественный голос орла:

Казалось, эти слова были сказаны в никуда и абсолютно бесполезно. Однако через несколько мгновений Ме́ня понял, что ошибался. Он заметил какое-то движение на песке. Будто ветерок играл с песчинками, перекатывая некоторые из них. Сверкнув золотыми вспышками солнечных зайчиков, они выстроились в причудливые линии, образовав таинственный символ, который тут же исчез. Очевидно, это заметили и его спутники, потому что Гордый плавно опустился на остров.

Прежде чем встать на песок, Ме́ня осторожно потрогал его лапой. Он так всегда делал, когда собирался ступить в воду. От песка исходило приятное тепло и еще что-то, от чего стало так хорошо на душе. Будто он вернулся домой, где всегда так уютно. Медвежонок даже закрыл глаза от удовольствия и облизнулся.

– Не бойся, Ме́ня, здесь следует остерегаться только тем, кто пришел с дурными намерениями.

– А что с ними будет?

– Для них это остров зыбучих песков, откуда нет возврата.

– И они все там пропадут? – медвежонок недоверчиво посмотрел себе под ноги.

– Бесследно…

Осторожно ступая, Ме́ня пододвинулся поближе к Веде. Она так звонко рассмеялась и обняла медвежонка, что тот засмущался своей подозрительности. Он понял, что над ним подшутили, хотя доля правды в их словах, конечно же, была.

– А песок взаправду золотой? – не унимался Ме́ня.