Окрыленная заработанными тридцатью рублями, я снова ринулась на улицу и на этот раз безо всяких проблем отловила вторую жертву. В общем, глаза боятся, а руки делают.

Через две недели я уже не мыслила своей жизни без маркетинговой фирмы под непонятным названием «Ар Си Боу». На работу я летела сломя голову. Компания из пяти женщин разного возраста подобралась отличная, проблем с общением для меня больше не существовало, в день я зарабатывала от двухсот до четырехсот рублей, и в месяц выходила, может, и не астрономическая, но вполне совместимая с жизнью сумма.

Так, в ежедневных хлопотах, пролетела самая невменяемая московская весна на моей памяти. Апрель порадовал горожан почти летними показателями температур, а в мае на раскрывшиеся почки деревьев осел плотный слой снега. Москвичи и гости столицы сменили легкие кофточки на шубы и продолжили тонизирующую борьбу за жизнь. И когда я в очередной раз прилетела на работу и сообщила, что завтра пообещали двадцать градусов, девочки, не сговариваясь, хором уточнили:

— Плюс, минус?

Закончился май. Мои лоботрясы сдали школьные экзамены, и я обрела относительную свободу. Июнь выдался жаркий, в июле нас порадовал пожар в торфяниках, и моя квартира, расположенная в Кунцево, наполнялась с утра едким серым дымом. Дым стелился по полу, забирался в легкие, а на улице смешивался с резким запахом расплавленного асфальта. Жить в Москве летом становилось невыносимо.

В выходные я решительно нацепила на себя купальник, кинула в пляжную сумку случайно купленный на улице дамский роман и отправилась в Крылатское на пляж.

Народ с редким единодушием устремился в том же направлении, и я с трудом отыскала свободное местечко, на котором смогла расстелить полотенце. Стянула с себя майку и шорты, плюхнулась на подстилку и, закрыв лицо козырьком кепки, уткнулась в роман.

Плавать я, к своему стыду, долго не умела. Когда-то в детстве мы с родителями ездили на море, и меня почему-то напугал вид мутной непрозрачной воды. Казалось, там, в глубине, меня поджидает какой-то чудовищный зверь, чтобы вцепиться, утащить с собой и сожрать в спокойной обстановке. Поэтому я опасливо доходила до того места, где море было мне по колено, и плюхалась на задницу. И никакими силами нельзя было сподвигнуть меня на дальнейшие действия.

Но потом, на археологической практике, меня обуяло вдохновение. Я научилась плавать за две недели и теперь с упоением предвкушаю поездку на море.

Правда, купаться в небольших водоемах мне не нравится. Как не нравится и пресная вода. Поэтому я захожу в реку, останавливаюсь там, где вода поднимается выше икр, зачерпываю ее в горсть и совершаю омовение.

Примерно через полчаса пребывания на пляже я испеклась до нужной кондиции, отложила роман и пошла к реке. Облилась, как слон на водопое, и вернулась на место. Брякнулась на полотенце, подставила солнцу бледные плечи и попыталась сосредоточиться на чтении.

И в этот момент на яркие белые странички упала чья-то тень.

«Кто-то стоит позади меня», — сообразила я с помощью дедукции.

Человек, кто бы он ни был, встал очень удачно. Белая бумага перестала бликовать, черные буковки обрели резкость. Я наконец осмыслила содержание двух первых страниц и перешла к третьей.

Тень не исчезала.

Что ж он встал, как памятник?

Я осторожно повернула голову и заглянула через плечо.

Надо мной возвышался мужчина, которому было никак не место на переполненном и грязном речном пляже. Такие должны отдыхать где-нибудь на Лазурном берегу или где там еще отдыхают богатые? Одна фирменная светлая рубашка стоила больше, чем вся моя месячная получка в фирме американских благодетелей. А еще на дяденьке были хорошие недешевые штанишки, помятые с небрежным изяществом, и легкие кожаные туфли. Похоже, ручной работы. В ручках он крутил ключи от автомобиля, а взглядом брезгливо скользил по полуголым отдыхающим.

И что он здесь забыл?

Тут дяденька, примерно сорока лет от роду, опустил свой заоблачный взгляд на грешную землю и споткнулся об меня. Я поежилась.

Хороша, ничего не скажешь… Ядовитый сине-зеленый купальник, купленный за двести рублей на распродаже в местном супермаркете, взлохмаченные бесформенные волосы, перехваченные ремешком с козырьком, непропеченное бледное тельце… Да, это вам не Рио-де-Жанейро.

Но обозрев меня, дяденька вдруг сменил гнев на милость. На его холеном личике появилось нечто, напоминающее милостивую улыбку. Тут же заулыбалась и я, потому что его вспомнила.

Этого суперсамца я наблюдала на работе в течение последней недели. Нет, подойти к такому объекту и предложить ему принять участие в тесте я бы не осмелилась. Тем более, что дяденька не вышагивал ножками по улице, а пребывал за рулем хорошего автомобиля. Какого именно — сказать не берусь, не сильна в иномарках.

Он парковался неподалеку от входа в метро, где мы набрасывали лассо на наших потенциальных жертв, и лениво наблюдал за суетой муравьев, покуривая, несомненно, хорошую сигарету.

Несколько раз мы с ним сталкивались глазами, но я уже давно разучилась стесняться незнакомых людей (спасибо фирме «Ар Си Боу!») и на его взгляды никакого внимания не обращала.

Мы с ним вращались в разных сферах. И проблемы у нас были разными.

Проблемы суперсамцов такого класса выглядят, очевидно, красиво. Куда повести вечером жену? (Маму, сестру, любовницу). В каком уютном местечке провести отпуск? Сделать ли ремонт в этом году, или отложить его до будущего? Сменить машину или проявить скромность?

Впрочем, не знаю, права ли я. В таких кругах не вращалась и о проблемах подобных людей сужу по телесериалам и дамским романам. А они учат, что богатые тоже плачут.

Конечно, мне ни одной минуты не приходило в голову, что он торчит на Малой Черкизовской улице исключительно из-за моих красивых глаз. Моя внешность, конечно, не заставляет одиноких прохожих вскрикивать от страха, когда мы сталкиваемся в безлюдном переулке. Но будучи человеком реально мыслящим, вынуждена признать: мордочка у меня весьма неказистая.

Безусловно, если бы я имела возможность заняться собой и посещать нужные салоны красоты и хороших визажистов, из меня можно было бы слепить нечто трогательное. Я худенькая, но не слишком костлявая. Ноги у меня вполне пристойной формы, и с некоторых пор я осмеливаюсь надевать укороченную юбку. То есть не совсем короткую, конечно. Чуть выше колена.

Еще у меня ровная гладкая кожа, практически без единой морщинки. Поскольку, благодаря заботе наших государственных руководителей, питаюсь я чрезвычайно правильно (ничего жирного, ничего острого, почти ничего сладкого), то сосуды мои не забиты холестерином, и я имею вполне сносный цвет лица. В последнее время он еще улучшился из-за работы на свежем воздухе.

Черты лица у меня не особенно отталкивающие. Просто мелкие. Маленькие глазки размытого голубого цвета, острый носик, небольшой рот…