Человек словно бы понял, что, глядя на Андрея, совершает ошибку. Он тут же отвернулся и быстрым шагом направился к выходу.

– Постойте, - слабо окликнул его Андрей. - Постойте! Всего один вопрос!

Человек, не оборачиваясь, ускорил шаг - почти побежал, - но на его пути встал бдительный Степан. Он, как и приказал Борис, занял место «в воротах», сменив на этом посту опозорившихся бройлеров. Беглец не сразу сообразил, что путь к отступлению отрезан, и схватить его Степану не составило никакого труда. Сотрудник завел подозрительному типу руки за спину и вопросительно взглянул на Соловьева. Андрей жестом приказал держать жертву до подхода «главных сил» и обернулся к Борису.

То, что он увидел, повергло его в шок. «Бухгалтер» Юшкин сидел, уронив голову на грудь, а чуть левее на полу, лицом вниз, лежал Боб. Левая пола пиджака Бориса была темной, словно пропитанной какой-то жидкостью. Андрей бросился к другу и, уже приблизившись на расстояние в пару шагов, понял, что майор лежит не на полу, а на ком-то отчаянно сопротивляющемся.

Чем помочь другу, Соловьев не представлял даже примерно. Решение подсказал сам Борис.

– Тресни его… чем-нибудь, - прохрипел он, - только аккуратно…

Ничего лучше запечатанной бутылки шампанского поблизости не оказалось.

– «Асти Мондоро»! - возмущенно вякнул официант, но дальше свою мысль не развил.

Андрей коротко припечатал стеклянное оружие к затылку задержанного, и тот затих. Борис со стоном откатился в сторону и, растянувшись рядом с убийцей, прижал руки к груди. Соловьев перевел ошарашенный взгляд на пульсирующую между пальцами Боба темно-красную жидкость, затем на неразбившуюся бутылку, на испачканные чужой кровью, скованные наручниками запястья задержанного, затем на притихших гостей и снова на Боба.

– Элитное же, - недовольно выдергивая из пальцев Андрея шампанское, проскрипел официант, - сто евро бутылка!

Соловьев тяжело опустился на колени рядом с Борисом и заглянул под его ладонь. Удар ножа пришелся чуть левее грудины. Андрей не знал точно, но по его представлениям именно там находилось сердце. Словно отвечая на эту мысль, Борис криво улыбнулся и процедил сквозь сжатые зубы:

– Один удар… Профи, я же говорил… даже режет наверняка… Большой палец на лезвии, короткий выпад от локтя, плечо неподвижно… Заметить невозможно. Да и в сердце иначе не попадешь, разве что случайно… Хитрая техника, но если освоил - результат стопроцентный. Ведь такую рану ни перевязать, ни зажать…

– Молчи, - приказал Андрей. - Нет таких ран, чтобы в больнице вашей не зашили! Сейчас тебя к Плейшнеру отвезем…

– Не доедем, Соловей… - Борис улыбнулся бледными губами.

– Степан! - рявкнул Соловьев. - «Скорую» и группу!

– Вот, знакомься, - слабо шевельнув кистью, сказал Борис. - Гроза всей округи. Гражданин Призрак…

Андрей небрежно перевернул еще не очнувшегося убийцу на спину.

– Юрист?

– Он самый.

– Как же я его не раскусил? - удивленно пробормотал Соловьев.

– Не отточил ты еще свой талант, - Борис усмехнулся, но его лицо тут же исказила гримаса боли. - А помнишь историю про подрывника? Того, педанта…

– После расскажешь. Силы побереги…

– Нет, братишка, в этот раз ты меня не допрешь, - Борис был уже бледен как мел.

– Молчи, Боб, ради бога, молчи! Сейчас мы тебя отвезем. Вон уже белые халаты по ветру развеваются…

Санитары проворно уложили Бориса на носилки и почти бегом бросились вниз по лестнице. Соловьев, стараясь не отставать, бежал рядом.

– К Палычу иди… - отмахиваясь от кислородной маски, прохрипел Борис, - завтра прямо с утра… он тебе поможет…

– Ты сам мне поможешь, - Андрей с трудом удерживал готовый перекрыть глотку комок. - Выйдешь с больничного и поможешь…

– Со справки о смерти на работу не выходят, - Борис сжал зубы, но губы его растянулись в улыбке.

– Боб, если умрешь, я тебя убью! - Соловьев уже не сдерживал слез. - Все же только начинается! Жизнь, работа…

– О, осознал! - майор чуть приподнял указательный палец. - Бывай, братишка…

Дверцы черного микроавтобуса, схожего со «Скорой» разве что наличием мигалки, захлопнулись, и машина умчалась в промозглую тьму октябрьского вечера.

Рядом с Андреем встал кто-то с зажженной сигаретой.

– Что за «хитрая техника» такая? - едва слышно пробормотал Соловьев.

– Концентрация энергии удара чуть дальше цели, - также негромко ответил курильщик, протягивая Андрею сигареты. - В совершенстве владея этой техникой, ножом можно пробить не только ребра, но и броню. О некоторых особых приемах не всегда знают даже инструкторы спецподразделений. Зато этому обязательно учат наемников.

Андрей покосился на собеседника. Это был тот самый задержанный Степаном человек. Соловьев взял предложенную сигарету и прикурил от огонька незнакомца.

– Почему вы побежали?

– Мне жаль, что я вас отвлек, хотя вы бы все равно не успели помочь своему другу.

– Кто вы? Я знаю, что вас тяготит нечто такое, чему я не нахожу объяснений…

– До свидания, - бросив окурок на асфальт, сухо проронил человек и торопливо направился вдоль по улице.

– Постойте!

Незнакомец не остановился, а через несколько шагов и вовсе исчез из виду, свернув в какой-то переулок.

– Андрей! - окликнул Соловьева Феликс. - Давай подвезу.

– Я лучше прогуляюсь, - сдавленно ответил Андрей. - Подышу…

– Приказ начальства, - многозначительно произнес Сошников. - Что-то завертелось, какие-то тайные механизмы заработали.

– Мы перебежали дорогу опасным людям?

– Заговор, - понизив голос, доверительно сообщил Феликс. - Борис Сергеевич давно предполагал.

– Что же он мне ничего не сказал? - Андрей тяжело вздохнул. - На этом банкете каждого второго можно было брать…

– Брать? - Феликс усмехнулся. - На каком основании? Что мы могли им предъявить? Обвинение в грязных замыслах? А как мы объясним, откуда об этом прознали? Твой особый талант пока даже не изучен как следует.

– Ты считаешь, что все это мои фантазии?

– Я считаю так же, как Борис, а он тебе верил…

– Верит, - исправил его Андрей.

– Ну да, - Сошников кивнул. - Только веры мало. Нужны факты.

– Будут тебе факты, - растоптав окурок, твердо заявил Соловьев. - Я иду пешком.

– Как хочешь, - Феликс пожал плечами. - Будь здоров…

Андрей кивнул и двинулся в том же направлении, куда минутой раньше пошел загадочный незнакомец. Неожиданно налетевший ветер толкнул его в спину, и Соловьев поднял воротник. На душе было пусто и тоскливо, несмотря на то, что голова переполнилась мыслями и впечатлениями. То, что он увидел в сознании всех этих важных людей, его почти не занимало. Самым интересным оказалось последнее видение, выдернутое из разума странного незнакомца. Разоренная, покинутая родина, отчаяние и последняя надежда. Серебристое свечение в створе огромных полукруглых ворот и длинная цепочка людей, медленно бредущих сквозь ворота неведомо куда… До Андрея внезапно дошло, где он видел такие же мысли. Примерно о том же грустил Феликс Сошников, верный соратник Боба и в то же время тайный беженец-репатриант или… шпион?