карман. Пусть потом порадуется, подруга. Так, а теперь нужно было вернуться к нашим баранам… То есть к нашим селянам. Убить себя я им не позволю, но вот какую-нибудь информацию разузнать можно.

Поворот камня запустил жизнь по новому кругу.

— Академички! Сами пожаловали! Вот же не вполне адекватные личности, хотя и красивые на внешность, — сказал староста, целиком показавшись на улице. — Я знал, что ненапрасно прервал свой философский диспут с бутылкой божественного кагора. Такой приз выпадает раз… Да шанс его выпадения вообще стремится к отрицательной бесконечности.

Если медведя нарядить в выцветшую рубаху, сальные штаны и за компанию побрить, то получится как раз вид старосты. Его слова резко констатировали с внешним обликом, хотя…

Однажды я была в гостях у Светки Куравлевой в Москве. Она мне устроила экскурсию по музеям и паркам столицы, прокатились на корабле по Москве-реке и приложились к мощам Матронушки. И всё это за три дня — от впечатлений кружилась голова, а глаза сами собой пытались разбежаться в разные стороны и всё увидеть, всё запомнить. Но больше всего мне запомнился один момент: мы были уже около её дома, когда она на английском языке поздоровалась с бомжеватого вида мужчиной, а тот без запинки ответил ей и продолжил разговор.

Сама я дальше "ду ю спик инглиш" и "май нейм из Марина" не продвинулась, поэтому мне было в диковинку слышать такую беглую речь не то что от Светки, а от этого бродяги. Они болтали минут десять, а потом она вытащила пятьсот рублей и протянула мужчине. Надо было видеть, как он взял деньги — достоинство сквозило в каждом движении, а после он отвернулся от нас и, подхватив две стеклянно звякнувшие сумки "мечта оккупанта", бодрой трусцой помчался к ближайшему магазину.

На мой немой вопрос подруга пояснила, что это профессор Килиманджарский. У него все родные умерли, и он на этой почве немного свихнулся. Продал все апартаменты, дачу, машину, перевел деньги в благотворительные фонды, а сам теперь живет жизнью бездомного. А Светка у него берет уроки английского, за что и платит иногда деньгами, а иногда продуктами. Потом я ещё пару раз встречала этого профессора, и он всегда был безукоризненно вежлив и вел умные речи, из которых я половину слов не понимала.

Вот и сейчас я испытала то же самое удивление, как тогда. Ведь во всех фэнтезийных книгах деревенские жители были описаны как туповатые люди со своеобразным языком и простецкими словечками. А староста шпарил как по писаному, словно месяц учил свою короткую речь, произнесенную настолько чистым языком, что многие дикторы выстроились бы в очередь к нему за уроками чистоговорения.

— Добрый день, — приветствовала я его с самой милой из своих улыбок. — Нам нужна ваша помощь…

— Да что с ними дискутировать? Сотворить сотрясение мозгов средней тяжести, связать веревкой местного производства, да и отправить на транспортном средстве, именуемом телегой, в город на продажу! — воскликнул один из держащих нас под прицелом вил.

— Мы можем заплатить больше, чем за нас дадут, — попыталась я поторговаться.

— Назовите вашу сумму, мы произведем экономические подсчеты, сведем баланс, сальдо, дебет-кредит, узнаем, какая прибыль нам останется после уплаты налогов и тогда, вот только тогда, мы сможем решить — помогать вам или нет, — с крокодильей улыбкой сказал староста. — Если маржа покажется нам достаточной, то вам будет предоставлен карт-бланш.

Надо было видеть глаза Агапы, когда она услышала такие речи от помятого мужчины медвежьего вида. Плюшки-ватрушки, да ему надо было срочно похмеляться, надевать деловой костюм и идти выступать на трибуны, либо в офисный кабинет у графиков… Надо же, как порой бывает обманчива внешность.

— Ребят, а вы точно деревенские жители? Так похоже на какой-то розыгрыш, — попыталась я найти хотя бы какое-то оправдание их речам.

Мужчины презрительно хмыкнули.

— Академички… Почему женщины молодого возраста из вашего мира все поголовно уверены, что жители деревень должны быть ущербнее по умственному развитию?

— Ну-у-у, в основном потому, что жителям деревень некогда заниматься учебой. С утра до вечера дела и заботы, — постаралась я сгладить углы.

Мужчины снова презрительно хмыкнули, а в голосе старосты послышались ещё и скептические нотки.

— Так-то оно так, но нашу деревню недаром называют Спятки — остальной мир думает, что мы спятили, раз вместо хозяйства ведем разумные беседы и читаем философские книги. Да, в ущерб хозяйству мы рождаем великие мысли, дома разваливаются, но оно того стоит, а остальной мир рано или поздно придет к пониманию нашей гениальности и сделает соответствующие выводы. А сейчас, ознакомьте нас с цифрой за ваши жизни?

Из-за спин мужчин я видела довольного Шмура. Вот же засранец! Сдал нас и улыбается. В этот момент я поняла, что забыла спросить у него самое главное — какие деньги ходят в Друмирии? Как называются и какова их ценность…

В Академии мы не думали о деньгах, так как нам сразу было сказано, что финансовая часть вопроса всегда лежит на короле и его жена ни в коем случае не должна эту самую часть теребить. Чертов патриархат, вот теперь ломай голову над тем, что пообещать деревенским… Придется импровизировать.

— Ага, мы тоже не пальцем деланные. Скажем одну цену, а она в пять раз больше. Сначала вы называйте! — я опасалась, что мужчинам надоест вести с нами диалог, но отступать было некуда. — А если она покажется нам достаточной, то и за помощь щедро отсыпем. Мы бы осыпали наградами вон того паренька, — я показала на Шмура, и с некоторой злорадностью заметила, что его лицо перекосило, — но он решил, что лучше будет если мы вам всё отдадим.

Староста окинул взглядом нашего провожатого и благодарно кивнул ему.

— Он показал себя разумным человеком, хотя сначала и совершил акт кражи. За это наша деревня прощает его и впредь не будет столь неблагосклонна, если у него снова проявится приступ клептомании. А сейчас… Я думаю, что мы удовлетворимся двумя миллионами часандров, и даже дадим в дорогу несколько хлебов.

— Вот ещё! Да за такую цену можно весь первый курс скупить! — воскликнула я. — Пятьсот тысяч часандров и ни часандром больше!

Я не знала, что это такое и с чем его едят, но привычка ходить на рынок и торговаться с местными гостями с солнечного Закавказья дала о себе знать. Увы, я снова недооценила интеллектуальную мощь деревенских умов.

— Принято! Это всё равно в пять раз больше того, что могли бы заплатить за вас на невольничьем рынке, — радостно потер руки староста. — Платите!

Платить? А чем? Что это такое