А я ковыряла золоченой вилкой в тарелке жареную ногу какой-то мелкой неизвестной твари и прикидывала, как расскажу Ти о случившемся. Почему-то я боялась, что он рассердится. Значит, надо подумать, как пересказать все посмешнее…

Тиану меня удивил. Он внимательно расспросил про случившееся, заставляя меня вспоминать детали, интонации, выражения лиц, реплики. Поднял бровь и хмыкнул, услышав про «трусы невинности» и заминированное кресло. А потом похвалил.

– Бель, для первого раза ты справилась отлично. Отец бы тобой гордился!

И не успела я по-жабьи раздуться от гордости, как Тиану продолжил: – Но ты видишь две свои ошибки?

– Первой ошибкой ты считаешь то, что я слишком рано показала зубы при дяде?

– Да.

– Это была не ошибка, а сознательный риск. По-другому не выходило. Мне предстоит четыре месяца просидеть в удаленном замке вместе с кузеном и его свитой. Вступиться в этой глуши за меня будет некому. Сам Ру на рожон не полезет – лорд Регент запретил ему применять силу. Но Бриак был невменяемым садистом, и он бы мог подбить кузена на что угодно. Понимаешь? Вот и пришлось… Иначе не получалось.

– Теперь понял. Пожалуй, ты права. – Ти не глядя сорвал колосок синь-травы и потащил в рот, чтобы начать жевать стебелек.

Я вырвала траву у парня из рук.

– Ты что, хочешь завтра с синими губами проснуться? Чтобы все решили, что к тебе по ночам упырица приходит?

– Упырица? – С интересом скосил сапфировый глаз на меня блондин, заломив бровь. – А ты не расскажешь мне, как надо поступать с упырицами?

– Ну-у… Их ловят… – Я с хохотом кинулась прочь от парня, вытянувшего ко мне руки с хищно растопыренными согнутыми пальцами.

Когда мы набегались, Ти вернулся к болезненному для меня вопросу о второй ошибке. Объяснять, где прокол, не было нужды – я сама мучилась от того, как пострадала из-за моих планов Лана. Я и представить не могла, что Бриак может быть настолько агрессивен. В итоге получилось сохранить ее девственность, но подруга получила моральные и физические травмы. Хорошо, что дело закончилось лишь синяками. Я чувствовала себя очень виноватой перед ней.

– Что ты думаешь делать с ней дальше?

– Пока Лана мне необходима. Только ей я доверяю ночевать в моих комнатах, храня мой сон и обеспечивая наши встречи. Позже думаю дать ей большое приданое, и пусть уж сама решает, выйти ей замуж или положить деньги в банк и стать независимой состоятельной женщиной.

– Сейчас ее надо защитить. Дружки Бриака могут попробовать «наказать» твою камеристку за то, что тот попал в опалу.

– Хорошо. Завтра с утра я объясню Лане насчет щита и поставлю его ей на все тело. Думаю, она заслужила доверие.

– Молодец! – похвалил меня Ти. – А теперь давай проверим, что ты прочла про отчисления в казну со страховых взносов и про устав дворцовых гвардейцев?

Я взвыла убиенной упырицей…

Интуиция дана женщине для того, чтобы угадывать у мужчины намерения, о которых он не догадывается.

Ж. Делакур

Каждый вечер я с нетерпением ждала момента, когда придет сон и я увижу Тиану. Я очень привязалась к нему. Это для него я каждый день по шесть часов горбатилась над книгами. Для него разыскала и спрятала в Саду Королевы тяжеленный жезл, чтобы держать его по очереди в вытянутых руках, укрепляя мышцы кистей и плеч. Для него снова и снова запрыгивала на одной ноге на каменные скамейки, повторяла раз за разом стойки и выпады. Для него погружалась в себя, лаская изрядно подросший за эти месяцы теплый шерстяной клубок моей магии. Тиану стал моей семьей вместо той, которую я так рано потеряла и которой мне так не хватало. Он заполнил пустоту в моей душе. Ему я могла рассказать все на свете – ну почти все, найти у него одобрение и утешение. Иногда по моей просьбе он превращался в единорога, и я скакала на нем по лесным тропам и зеленым лугам. Иногда мы со смехом гонялись друг за другом по отмели.

И все же мне казалось, что прекрасный блондин старается держаться от меня на расстоянии. Во время тренировочных поединков Тиану никогда не удерживал меня в захвате дольше, чем нужно. Если мы падали на землю, он немедленно отодвигался в сторону. Я пыталась снова заглянуть в его голову и понять, почему он сторонится, но Ти прятался за ментальным щитом, лукаво поглядывая на мой наморщенный от мыслительных усилий лоб.

Единственной формой близости, которую он позволял мне, был ритуал по уходу за волосами, устраиваемый нами после каждого купания. Сначала мы садились рядышком обсыхать на бревно, уже отполированное нашими задами до блеска. Затем друг поворачивался спиной ко мне, и я бережно расчесывала его длинные светлые волосы костяным гребнем. Потом спиной поворачивалась я, и он разбирал и аккуратно распутывал мою русо-рыжеватую гриву. Мне ужасно нравился этот процесс, к тому же мы решили, что, если принцесса начнет вставать по утрам с колтунами на голове, это вызовет уйму ненужных вопросов.

Синий цвет, кстати, с волос Тиану уже почти сошел, оставив на нескольких прядях легкий оттенок голубизны. Иногда, чтобы подразнить Ти, я начинала рассуждать вслух о странной связи голубого цвета и мужской ориентации, наблюдая сквозь ресницы, как блондин краснеет, а по его скулам ходят желваки. Ти грозился меня отшлепать, но я не боялась – все равно на самообороне он продолжал меня бить, лупить, катать, бросать, швырять и пинать как хотел. Так что хуже уже было некуда. И однажды я все же доигралась – взбешенный намеками парень схватил меня в охапку, запустил руку в волосы на затылке, заставив запрокинуть голову, и впился поцелуем в губы. Впрочем, счастье не продлилось и нескольких секунд – уловив мой ментальный вопль восторга, Тиану меня оттолкнул. Его лицо стало печальным.

– Бель, ты сама не понимаешь, что творишь! Ты еще девчонка, я не могу воспользоваться твоей доверчивостью! Если что-то случится, никогда себе не прощу. Пожалуйста, не провоцируй меня!

Угу, значит, я ему все же нравлюсь? Но ведь этот дурак и вправду сотворит что-нибудь совершенно идиотское, только чтобы не отступить от правил, которые сам для себя и придумал.

Вздохнула и опустила ресницы.

– Тиану, прости меня. Ты прав. Будем друзьями, как раньше? А я не стану больше шутить насчет твоих мужских достоинств, – встала, отошла на несколько шагов и добавила: – Я верю, что у тебя с ними все в порядке!

– Ррр… – донеслось с бревна.

Вернулась и села пригорюнившись рядом с Тиану.

– Я так тебе неприятна?

– С чего ты взяла такую глупость? – вскинулся он.

– Ти, я же вижу, как ты избегаешь меня, не хочешь лишний раз прикоснуться. Наверное, ты возишься со мной только из-за того обещания, про которое рассказывал?

– Вот глупышка… – Блондин растерянно посмотрел на меня, съежившуюся с несчастным видом. Потом хмыкнул, подвинулся ближе и обнял одной рукой, притянув к себе под мышку. И, заметив мой хитро блеснувший глаз, добавил: – Но целоваться мы больше не будем!