Кто же победит — ветер или течение? Пройдет ли «Джонатан», подгоняемый ветром, к востоку от острова Осте или же, уносимый течением, обогнет его с юга? Оказалось, ни то, ни другое. Среди ночи сильнейший удар потряс весь корпус корабля, и он неподвижно застыл на месте, резко накренясь на левый борт.

Американский парусник напоролся на рифы у восточного берега оконечности острова Осте, носящей название «мыс Горн Ложный».

За две недели до памятной ночи, с 15 на 16 марта, американский клипер[37] «Джонатан» покинул калифорнийский порт Сан-Франциско, направляясь в Южную Африку. Любое быстроходное судно при благоприятной погоде могло проделать такой путь за пять недель.

Этот парусник водоизмещением в три с половиной тысячи тонн был оснащен четырьмя мачтами. Командир судна, капитан Леккар, весьма опытный моряк, имел в своем подчинении помощника Месгрева, лейтенанта Мэдисона, боцмана Хартлпула и команду из двадцати семи матросов.

«Джонатан» выл зафрахтован для перевозки завербованных Обществом колонизации эмигрантов в африканскую бухту Лагоа, где португальское правительство предоставляло им земельную концессию[38].

В трюме клипера, помимо необходимой на время путешествия провизии, имелось все, что могло пригодиться молодой колонии в период ее организации. Запасов муки, консервов и спиртных напитков хватило бы на первые несколько месяцев. Кроме того, «Джонатан» вез палатки, сборные дома и различные предметы домашнего обихода — словом, все, что нужно для устройства на новом месте. Чтобы скорее приступить к разработке земельных участков, Общество позаботилось о снабжении колонистов сельскохозяйственными орудиями, различными саженцами, семенами злаков и овощей, рогатым скотом, свиньями, овцами, всевозможной домашней птицей.

Таким образом, новая колония была бы надолго обеспечена и продовольствием, и орудиями труда. Впрочем, будущие земледельцы знали, что их и впредь не оставят на произвол судьбы.

Но с самого начала путешествия все силы природы словно объединились против «Джонатана». После долгого и тяжелого плавания корабль наконец достиг мыса Горн словно для того, чтобы стать жертвой самой жестокой бури, из когда-либо случавшихся в этих краях.

Капитан Леккар, не имея возможности определить свое точное местонахождение по солнцу, полагал, что судно находится далеко от берега. Он решил идти правым галсом, надеясь, не меняя курса, кратчайшим путем добраться до Атлантики, где рассчитывал на более благоприятную погоду. Но едва выполнили приказ, как огромная волна, обрушившаяся на клипер с правого борта, унесла в море нескольких пассажиров и матросов. Спасти несчастных не удалось — они мгновенно исчезли в пучине.

Вот тогда-то на корабле и начали палить из пушки, оповещая о том, что «Джонатан» терпит бедствие. Первый же выстрел был услышан Кау-джером и его спутниками.

Видимо, капитан Леккар не заметил зажженного на вершине мыса огня, иначе смог бы вовремя обнаружить свою ошибку. В довершение всего его помощник Месгрев попытался положить судно на другой галс, чтобы выйти в открытое море, хотя из-за сильного шторма и ограниченной парусности это казалось неосуществимым. Но когда после многих бесплодных попыток маневр почти удался, вдруг рухнул кормовой рангоут, сбросив Месгрева и лейтенанта Мэдисона за борт. В ту же секунду блоком ударило по голове боцмана, и он упал без сознания на палубу.

Остальное читателю уже известно.

И вот теперь плавание закончилось. «Джонатан», намертво зажатый острыми рифами, оказался прикованным у побережья острова Осте. Далеко ли земля? Это могло выясниться только утром. Теперь же непосредственная опасность миновала, ибо судно по инерции проскочило далеко за линию подводных скал, а рифы защищали «Джонатан» от бурных волн.

Можно было надеяться, что за ночь с кораблем больше ничего не случится, поскольку рифы крепко, как на стапеле[39], удерживали его.

Кау-джеру с помощью боцмана Хартлпула удалось кое-как втолковать обезумевшим от страха людям, что сейчас им ничто не угрожает. Несколько пассажиров — одни по своей воле, другие унесенные неистовым шквалом — оказались за бортом как раз в ту минуту, когда судно село на мель. Они упали прямо на рифы, откуда тотчас же были смыты волной, и теперь искалеченные тела погибших безжизненно покачивались на воде. Но неподвижность «Джонатана» подействовала успокаивающе на остальных переселенцев. Они укрылись в рубке или на нижней палубе от потоков дождя, водопадом низвергавшегося из грозовых туч. Кау-джер, Кароли, Хальг и боцман остались на вахте, охраняя покой и безопасность пассажиров.

Очутившись в судовых помещениях, где было относительно тихо, большинство эмигрантов сразу же забылись тревожным сном. Едва бедняги почувствовали над собой власть разумного и энергичного человека, они впали в другую крайность и моментально успокоились. Как-то само собой получилось, что они доверились и подчинились Кау-джеру, переложив на его плечи все заботы о своей дальнейшей судьбе. Эти люди не были подготовлены к подобным испытаниям. Привыкнув безропотно переносить повседневные лишения, они оказались совершенно беспомощными перед лицом грозной стихии. Бессознательно мечтали о том, чтобы нашелся какой-нибудь человек, готовый обязать каждого из них выполнить порученное ему задание. Среди эмигрантов находилось немало французов, итальянцев, русских, ирландцев, англичан и даже японцев, но больше всего — выходцев из североамериканских штатов. Столь же разнообразны оказались и их профессии. В большинстве своем это были люди холостые, лишь около сотни эмигрантов везли с собой детей.

Их объединяло то, что все они принадлежали к обездоленным слоям общества. Впрочем, нищих среди них не было, так как организация требовала от своих членов предъявления капитала в пятьсот франков. Ну, а кое-кто располагал сумой в двадцать — тридцать раз большей. Словом, это общество было во всех отношениях не хуже и не лучше любого другого. В нем проявлялись те же пороки и добродетели, те же противоречивые чувства и желания, что и везде.

Что же станется с этими людьми, заброшенными судьбой на необитаемый остров? Как им удастся выжить в этих невероятно трудных условиях?