Бабушка, впрочем, смотреть медицинские программы вместе со внуком не очень хотела и посоветовала Синцову лучше снова идти гулять, погода-то хорошая, а в сарае лежит почти новый велосипед, его несложно починить, если руки растут из правильных мест, ключи там, тоже в сарае, в ведре.

Синцов сказал, что да, сейчас пойдет и починит, ну и на всякий случай поинтересовался, есть ли в городе какой Интернет. Бабушка неожиданно проявила осведомленность и ответила, что вообще вроде как есть, через две улицы Интернет уже точно показывает, а до них дотянут в будущем году, так что пока у них только по свистку. Синцов не понял, что такое Интернет «по свистку», на что бабушка пояснила, что это «когда сбоку такую штучку втыкают». Синцов догадался, что «штучка сбоку» есть модем, а значит, имеется и шанс подключиться.

Настроение улучшилось, в присутствии перспектив Интернета Гривск уже не представлялся черной космической дырой, местом, куда Синцов оказался сослан на два месяца, локацией, в которой гаснут все мечты о человеческом отдыхе и счастье. Синцов улыбнулся и представил, как из его тоскливой светелки потянутся нити к далекому, скрытому за лесами, реками, болотами и двадцатью тремя километрами бездорожья цивилизованному миру. Связь есть, осталось купить модем с симкой, все очень просто. Деньги у него были, отец, уезжая, сделал проникновенное лицо и выдал на карманные расходы десять тысяч, напутствовав, что тратить стоит экономно, с пользой для ума и здоровья, Синцов обещал, что так оно все и будет. Да, так оно и будет, он отправится в центр, купит «свисток» и высвистит мировую паутину, и два месяца в Гривске не покажутся такими уж месяцами.

И монету тоже проверит.

Интересно, сколько здесь модем стоит? Вряд ли сильно дороже, но канал наверняка тормознутый, только почту проверить…

Синцов представил, как он будет два месяца гонять в «Зомби Ап» на заикающемся нетбуке. Тяжело. Практически невыносимо. Но надо стиснуть зубы, взять себя в руки и терпеть. В конце концов, он мужественный человек, он обещал отцу, что не упадет духом, не запросится назад и перенесет все трудности с достоинством, как и подобает настоящему Синцову. Осталось только модем найти, всего лишь модем, что может быть проще? Он пожелал бабушке приятного просмотра и крепкого здоровья, после чего отправился в свою комнату за деньгами.

Рюкзак висел на стене, Синцов сунул руку в тайный карман, вытянул деньги, документы и два рубля, они вывалились на койку совершенно случайно. Вот только что он их туда убрал, а теперь они снова выпали. Как нарочно.

Два рубля играли на солнце тусклым серебром, Синцов взял их и принялся в очередной раз разглядывать. Монета как монета, чуть потусклее, чем обычные, и да, две тысячи третий…

Развод, снова подумал Синцов. Какой-то хитрый развод, этот Грошев реально опознал во мне лопуха и попытался развести. Только как? Ага, понятно. Он предлагает за рубль полторы, я торгуюсь, он поднимается до двух, но говорит, что пятисот у него с собой нет. Полторы дает сразу, а за пятисоткой бежит якобы домой. И тут же ко мне подходит следующий герой, который предлагает уже пять, но через час. Тот, который за пять, уходит, возвращается Грошев, а я, чтобы откупиться, отдаю ему три тысячи. Итого – полторы штуки на ровном месте, и никаких особых усилий, ровненько и чистенько. А тетки в магазине «Светлана Мэ» с ним в сговоре, специально мне эту монету подсунули…

Синцов поморщился. История с драгоценными рублями все-таки выглядела слишком странно, но убедиться, на самом ли деле рубль такой ценный, возможности не имелось – как проверишь без Интернета? Значит, за свистком.

Он прихватил деньги и направился к выходу. Заглянул к бабушке, та все еще смотрела про укрепление здоровья, Синцов решил на всякий случай спросить:

– Ба, а вот я тут познакомился с одним типом… Грошев у него фамилия, ты их не знаешь случайно?

– Знаю, – ответила бабушка, не отрываясь от экрана, – по телевизору объясняли народные методы избавления от целлюлита. – Грошевых знаю, за линией раньше жили, потом переехали на Диановых. Это рядом тут. Кажется, в котельной работает, отец то есть. А мать в школе, в Липовке начальными классами… Дочка у них в Ленинград уехала работать, а парнишка учится вроде. Они раньше корову держали, молоко продавали, сейчас не знаю. Как зовут, не помню.

– Кого? – не понял Синцов.

– Корову, кого еще? Пятно такое на морде еще. Я тогда корову уже не держала, козу только, а они долго держали еще, все никак не могли отказаться. Мы за Пустынью их пасли.

– Спасибо, – сказал Синцов и удалился. – А где тут магазины у вас?

– Да в центре. Где рынок, помнишь? Вот там все вокруг теперь и есть.

До центра, где собирались торговые точки, по словам бабушки, было минут тридцать хода, подумав, Синцов в этот раз решил воспользоваться автобусом, мало ли кто еще пристанет? Он вышел к остановке, стал ждать и честно прождал почти полчаса, изучая историю города и судьбы его жителей по надписям на стенах. Автобус так и не показался, а местные опять смотрели на него с подозрением. На тридцать седьмой минуте Синцов решил не искушать долготерпение аборигенов – а то еще сообщат в милицию – и отправиться в центр пешком.

Гривск неожиданно произвел на него приятное впечатление. Наличием урн с трогательными табличками типа «состоит на балансе ЗАО «Эпсилион Форте», «установлена на пожертвования ИП Бричкин», «частная инициатива УГА», «от коллектива пекарни № 2». Обилием самодеятельной скульптуры, составленной из покрышек, пластиковых бутылок, крашеных коленвалов и ржавых шестеренок и других сильно подручных материалов. Скамейками, оформленными в цвета и символику районов области. Непонятными памятниками, которые возникали то тут, то там в совершенно неожиданных местах.

Памятников действительно было много, и все они оказались по делу.

Вот на небольшой площади у городского суда сосредотачивалась стайка станков непонятного назначения. Приблизившись, Синцов прочитал, что это оборудование льнопрядильного и швейного цехов, закрытых за ненадобностью, а сейчас представлявшее художественную экспозицию. Несомненная близость суда создавала напряженное культурное поле.

У почты кучковалась целая композиция из старых телефонных будок, будки были художественно оформлены в разных исторических стилях, Синцову больше всего понравилась викторианская будка и будка, вкопанная в землю, стиль он определить затруднился, но на ней было выведено белой краской «позвони мне, позвони».

Вокзальная площадь оригинально себя не проявила, но совсем без художественного воплощения не осталась – на ней чернел традиционный для старых станций Северной железной дороги паровоз ИС. Синцов осмотрел паровоз и по мемориальной табличке убедился, что именно на этом паровозе были установлены многие рекорды скорости и грузоподъемности, что именно этот паровоз во время войны водил в бой бронепоезд «Ворошиловский удар», что именно он участвовал в освоении целины и в строительстве космодрома Байконур, что паровоз не на вечной стоянке, а на консервации и в любой момент готов еще послужить.