– Не напрягайтесь так, – весело сказал он. – Я не кусаюсь. Если только вы сами не захотите, чтобы я укусил вас. – Голос Джарека чуть смягчился. – Удовольствие только возрастет, если добавить к нему чуточку боли, вы так не считаете?

Холли сглотнула и через силу бросила на него невозмутимый взгляд.

– Вам пора прекратить ваши заигрывания. Уверена, вы машинально флиртуете со всеми женщинами подряд, но я подозреваю, что все ваши замечания сексуального характера направлены на то, чтобы отвлечь меня от работы.

Ее профессиональным долгом было помочь Джареку расслабиться, потому что пациенты обычно неохотно делились своими проблемами, и ее учили ломать барьеры мягко.

– Вы помогли бы мне лучше понять вас, если бы рассказали о том, что вынудило вас обратиться к психотерапевту.

– Я согласился на это дело только потому, что другие считали, что у меня проблемы, – с иронией заметил Джарек. – Но перед тем как позволить вам копаться в моих эмоциях, будет справедливо, если я попрошу вас немного рассказать о себе. Вы ведь сказали, что очень важно установить доверие между психотерапевтом и пациентом.

– Вы правы. Но разве профессор Хеппел не показывал вам мое резюме, в котором дается подробная информация о моей профессиональной квалификации?

– Я хотел сказать, что хотел бы узнать вас на личном уровне.

Он удерживал ее взгляд, и ей показалось, что разделявший их стол был недостаточно широким. А еще ее покоробило то, что он так язвительно отзывался о психотерапии, что могло только усложнить ее работу.

– Кто такая Холли Мейтленд? – мягко спросил он, словно его искренне интересовала ее личность.

– Что именно вы хотите узнать?

– Вы сказали, что жили в сельской местности. Где именно?

– Я росла на ферме своих родителей в Камбрии. Местность очень красивая, но наша ферма находилась в одиннадцати километрах от ближайшей деревни. Может показаться, что это очень романтично – жить в поросшей вереском пустоши, – слабо улыбнулась Холли, – но в детстве я чувствовала себя очень одинокой.

– У вас есть братья или сестры?

– У меня есть старший брат.

– И почему дочь фермера вдруг решила стать психологом?

– После школы я не знала, что буду изучать психологию, – вздохнула Холли. – Если честно, все, чего я хотела, – это уехать в какое-нибудь более оживленное место, где живет больше пятидесяти человек. Когда мне предложили место в Лондонском университете на факультете иностранных языков, я с радостью согласилась, потому что очень хотела пожить в городе.

– Ваши родители понимали, почему вам хотелось уехать из дома?

Холли удивленно посмотрела на Джарека, который, несмотря на имидж пустого и гоняющегося за удовольствиями богача, задал такой неожиданно интуитивный вопрос.

– Не уверена, что кто-нибудь из моих родителей когда-либо понимал меня, – призналась она. – Они живут своей фермой, а я с самого детства знала, что хочу другой жизни. Мама хотела научить меня всему, что узнала от своей матери и бабушки, и была разочарована, когда я не проявила никакого интереса к тому, как варить варенье или прясть пряжу. Я всегда чувствовала, что не оправдала ожиданий своей матери, особенно после того, как узнала, что я…

– Что вы… – Джарек бросил нетерпеливый взгляд на Карла, который вошел, чтобы подать второе. – Что вы хотели сказать? – спросил он, когда шеф-повар снова вышел из комнаты.

– О-о… – Холли притворилась рассеянной. – Я не помню.

Он пристально посмотрел на ее покрасневшее лицо, но ничего не сказал.

– Как вам понравилась жизнь в Лондоне?

– Если честно, я была немного ошеломлена. На первом курсе меня заметил скаут одного модельного агентства. К моему большому удивлению, я стала успешной фотомоделью. Поначалу мне нравилась моя работа, она казалась такой гламурной, но через какое-то время мне стало все сложнее сочетать ее с учебой и насыщенной светской жизнью, которая являлась частью карьеры модели, и это подорвало мое здоровье – и физически, и морально.

Холли положила на тарелку вилку и нож, чувствуя, что сыта.

– С виду казалось, что у меня потрясающая жизнь, но мне становилось все труднее справляться со стрессом. К счастью, в университете мне посоветовали чудесного психолога, который помог мне пройти через этот сложный период моей жизни. Испытав на собственном опыте положительный эффект психотерапии, я перешла на факультет психологии.

Холли не сказала, что сеансы психотерапии помогли ей смириться с тем, что она родилась с МРКХ-синдромом. Она смогла принять тот факт, что никогда не сможет иметь детей, и почти перестала верить, что не оправдала надежд своих родителей. Но она не полностью избавилась от неприятия своего тела, которое только усилилось, когда она начала карьеру модели.

Мужчинам Холли нравилась такой, как есть, но она чувствовала себя неполноценной из-за особенностей своего тела. Она стыдилась его, и сеансы психотерапии не помогли ей полностью избавиться от этого комплекса.

Какому мужчине захочется заниматься сексом с женщиной, которая не может завестись с полоборота?

Холли взглянула на Джарека, пользующегося дурной славой плейбоя, чей список любовниц был длиннее телефонного справочника, и тут же опустилась с небес на землю. Он флиртовал с ней только потому, что не мог по-другому. Но Холли не сомневалась, что страсть, полыхавшая в его глазах, тут же угасла бы, узнай он о том, что ему придется набраться терпения, прежде чем он сможет возбудить ее, чтобы заняться с ней лю бовью.

Она вспомнила интервью одной известной театральной актрисы, которая заявляла, что занималась сексом с Джареком в своей гримерке во время десятиминутного антракта. Возможно, в спонтанном сексе были свои прелести, но для Холли о таком варианте не могло быть и речи.

Когда Джарек предложил ей выпить кофе, пересев ближе к камину, она холодно улыбнулась ему, чем немало удивила этого сердцееда, ведь он привык, чтобы женщины так и падали к его ногам.

Джарек опустился на диван и похлопал по свободному месту рядом с собой, но Холли прошла мимо и присела в кресло, стоявшее чуть поо даль.

Когда зазвонил его телефон, он взглянул на дисплей, и черты его лица смягчились.

– Вы не будете возражать, если я отвечу на звонок?

– Чувствуйте себя как дома, – пробормотала она.

Холли взяла с тарелки плитку шоколада и откусила небольшой кусочек. Кремовый трюфель оказался божественным на вкус, и она закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он таял на ее языке.

– По крайней мере, хоть сестра счастлива, что я решил остаться здесь.

Холли округлила глаза, когда Джарек спрятал телефон в карман брюк и уселся на скамеечку для ног, стоявшую рядом с ее креслом. Его близость причиняла ей дискомфорт, потому что, глядя на пляшущие отблески огня на его волосах и лице, ей хотелось проверить, насколько колючей на ощупь была щетина на его подбородке.