отвечаю я, пьяно икаю и снова глупо улыбаюсь. — Готов к любым проверкам, господа!

— Мы ограничимся периодом времени с момента вашего прибытия в посольство Османской Сатрапии до момента, когда вы покинули оное…

— Нет проблем! — отвечаю я, отправляя короткое воспоминание о смертельно опасном подарке турчанки в недосягаемые для мозгоправов глубины памяти. — Мне скрывать нечего!

— Вы еще не инициированы, и потому для вмешательства в ваш разум требуется разрешение родителей или опекуна, — заученно произносит Грибоедов. — Игорь Всеволодович его предоставил, и мы в своем праве. Прошу вас не сопротивляться ментальному воздействию, ибо оно может разрушить некоторые фрагменты вашей личности без возможности восстановления. Мы должны проверить вас на предмет незаконного воздействия Темных.

— Валяйте! — простодушно говорю я и закрываю глаза.

Разум проваливается в вязкий и влажный, похожий на туман пульсирующий сумрак. При контакте с ним белесые очертания моей инфернальной сущности плывут и искажаются.

Три черных вращающихся вихря быстро приближаются ко мне, но я не сопротивляюсь. Сознания дознавателей оказываются рядом и превращаются в чернильные, масляно поблескивающие фигуры.

Их раскрытые ладони выстреливают множеством тонких колеблющихся нитей, и они окутывают меня, словно ловчая сеть исполинского трехголового паука. Я обездвижен. Черная сущность Грибоедова приближается, перебирая поблескивающую паутину, и я снова, как и в первый раз, непроизвольно передергиваю плечами от отвращения.

Нити проникают в мою виртуальную плоть, и в глубинах разума возникает другой — враждебный и чуждый. Он погружается в мои воспоминания и скользит по ним, словно по кадрам кинофильма, прокручиваемого в ускоренном режиме.

Я выбрасываю его из собственного сознания в момент моего выхода из османского посольства, и открываю глаза. Неожиданно для себя ощущаю, что стал сильнее и могу сопротивляться мозгоправам гораздо эффективнее, чем раньше.

Бледные лица дознавателей раскраснелись, морщины слегка разгладились, а глаза блестят, словно у моих сверстников. Еще бы — они поучаствовали в самом настоящем порно с эффектом полного погружения!

— Вам понравилось? — спрашиваю я, пряча откровенную издевку за маской доброжелательности.

— Признаюсь, юный князь, что некоторые ваши навыки производят неизгладимое впечатление! — отвечает Грибоедов и подмигивает.

— Если понадобится — обращайтесь за консультацией! — с усмешкой предлагаю я, склоняя голову.

— Мы не обнаружили деструктивного воздействия Тьмы на ваше сознание, — сообщает Грибоедов деловым тоном, пропустив мою шпильку мимо ушей.

Мне кажется, что в голосе дознавателя прозвучало легкое разочарование, и это мне не нравится. Ловлю себя на мысли, что не доверяю Темным. Ни тем, которые работают на Империю, ни тем, которые работают против нее. Разумного объяснения этому я не могу дать даже самому себе, мои ощущения продиктованы исключительно интуицией, и остается надеяться, что она меня не подводит.

— Значит, вы снова приехали зря⁈ — я поднимаюсь из-за стола, опираюсь на него руками и склоняюсь к серым морщинистым лицам. — Благодарю вас за заботу о моей безопасности и сообщаю, что засим намерен откланяться!

Я выхожу из приемной, а дознаватели, взбешенные моей дерзостью, даже не прощаются. Путь в кабинет Шувалова занимает не больше минуты, и Берестов догоняет меня уже у дверей.

— Зачем вы так? — спрашивает он, укоризненно глядя в глаза. — Дознаватели — люди подневольные, на них обижаться не стоит…

— Я и не обижаюсь, — пожимаю плечами, нехотя признавая его правоту. — Пожалуйста, извинитесь перед ними за меня и сообщите, что мальчишка был пьян и неадекватен.

— Хорошо, Ваше Сиятельство! — Берестов кивает и уходит, чтобы выполнить мою просьбу.

Удивляюсь покладистости безопасника и, дождавшись приглашения Конибродского, толкаю тяжелую дубовую дверь.

Шувалов ожидает меня с неизменным бокалом коньяка в руках. На столе стоит поднос с кофейником, двумя чашками и вазочкой с конфетами. Взгляд старика расслаблен, а на устах застыла ироничная усмешка.

— Восточные сладости и кофе по-восточному, — Князь кивает на вазочку и бросает в рот пару конфет. — После сегодняшней ночи ты, наверняка, стал их горячим поклонником⁈

Пропускаю издевку старика мимо ушей и молча подхожу к столу. Сажусь в мягкое кожаное кресло и наливаю себе густую и ароматную черную жижу.

— Как провел время? — спрашивает Великий Князь с деланным интересом. — Чем занимались с турчанкой?

— Стихи читали, — отвечаю я и беру со стола миниатюрную чашечку.

Выпиваю кофе до дна, заедая щедро сахаренными конфетами, и тянусь к кофейнику, чтобы налить следующую порцию, но Шувалов перехватывает мою руку.

— Не стоит! — он качает головой. — С такими нагрузками даже твое молодое и здоровое сердце может не выдержать! После трех то раз!

— Трубецкая доложила? — уточняю я без тени самодовольства и поправляю старика. — Четырех: Ольга покинула бал как раз после третьего…

— Отцом ты, надеюсь, не станешь?

— Не должен, мы были аккуратны…

— Ладно, шутки — шутками, а результат есть? — тон Шувалова становится серьезным.

— Результата нет, операция провалена — я не раскусил ее, а она не раскусила меня. Трубецкая права — турчанка была моим заданием, а я — ее. Девушку направили для знакомства со мной так же, как вы меня — для знакомства с ней!

О подарке, который мне вручила Кара, я не упоминаю, но хотя бы часть правды озвучить должен, иначе старик заподозрит меня во лжи.

— Любопытно: чем продиктован этот интерес, — задумчиво произносит Шувалов, глядя куда-то поверх моей головы.

— Зачем вы послали меня к османам на самом деле⁈ — спрашиваю я, отвлекая старика от совершенно обоснованных сомнений.

— Во-первых, государственная необходимость, — отвечает он после небольшой паузы. — Во-вторых, личная заинтересованность: думаю, что контакты с османами будут расширяться, и этот их визит — лишь пробный шар.

Старик замолкает, делает глоток коньяка и молча смотрит на меня, перекатывая его на языке.

— А в-третьих?

— Хотел, чтобы ты на собственной шкуре испытал некоторые способности Темных…

В измученном мозгу начинает формироваться смутное подозрение, но Шувалов не дает перерасти ему в понимание и озвучивает еще не оформившуюся окончательно догадку.

— Темные девицы могут не только копаться в мозгах, но и обладают способностью вызывать неконтролируемое желание у мужчин…

Забери меня Тьма! Я вспоминаю строки стихов: «В то, что встреча случайна, как же поверить ты смог?», и все становится на свои места: турчанка явно действовала по заранее разработанному плану. Вряд ли мое совращение — часть операции османских спецслужб по вручению мне подарка, скорее всего, ее личная инициатива, проба пера юной искусительницы.

—