но промолчать сейчас означало бы признаться в своей неправоте, и, не желая идти на это, он бессознательно поспешил сказать хоть что-нибудь в поддержку первого утверждения.

— У тебя просто детей нет. Ты раздень мальчика и девочку восьми лет. Между ними разницы почти не будет. Что мальчик, что девочка — надо быть совсем съехавшим, чтобы такое совершить.

— А я слышал, в О-хе эксгибиционист завелся, — сказал Юрий.

— Да-а-а… — скучно протянул Ринат, будто услышав что-то совсем старое и порядком надоевшее. — Этот «черный плащ» там уже давно скачет. Недели не проходит, чтобы он перед кем-нибудь своей колбасой не потряс, — продолжил он так весело и легко, что вся компания дружно рассмеялась.

— Там ведь горнолыжная база. Я думал, как снег установится, съездить покататься.

— Ха-ха-ха! — вдруг еще веселее захохотал Ринат. — Прикинь, едешь на лыжах, а из леса вылетает за тобой вдогонку такое чудо. Тоже на лыжах, и плащ ветром сзади развевается. Мигом вниз слетишь оттуда…

Все опять засмеялись.

Друзья веселились вовсю, наслаждаясь компанией, пивом и игрой. Завязин, как обычно, запускал шары прямо по центру, и с сумасшедшей скоростью посланные им тяжеленные шестнадцатые (единственные, в которые только пролазили его плотные пальцы) эффектно разбрасывали выстроенные на дорожке кегли. Он ушел по очкам так далеко вперед, что у друзей уже не было шансов догнать его, но это их и не беспокоило: они вообще не воспринимали Завязина как соперника, а просто любовались его сериями нескончаемых страйков. Полноценная борьба у них была только между собой, неизменно острая из-за несущественной разницы в классе, так что по счету они всегда шли очень близко друг к другу.

Сейчас впереди были Легков с Ринатом. Юрий же отстал, и это обстоятельство ощутимо портило ему удовольствие от вечера. Он давно уже заметил, что когда проигрывал, то не мог в полной мере наслаждаться общением с друзьями; вот и теперь он сидел сосредоточенный, регулярно поглядывая на счет, слушая разговоры приятелей вполуха и поминутно возвращаясь мыслями к игре. Юрий детально разбирал в уме каждый свой неудачный удар, тщательно раздумывая над тем, как нанесет следующий, но, странное дело, чем больше он сосредотачивался на бросках, тем хуже они получались. У Рината с Легковым, напротив, игра шла вовсю: выбив даже по несколько страйков, они с азартом обгоняли по очереди один другого.

— Как бы завтра спину не прихватило, — сказал Легков, усаживаясь после очередного броска за столик.

— Сексом надо чаще заниматься, — примериваясь к шару, заметил ему Ринат. — Во время секса работают все группы мышц. Идеальная физическая тренировка.

— Ага. Если только не в миссионерской позе, конечно, — усмехнулся Завязин.

— А ведь у кого-то так всю жизнь и бывает: в миссионерской позе с выключенным светом — «мы делаем детей», — с усмешкой сказал Легков.

— Настоящий кошмар, — покачал головой Ринат.

— В принципе, так оно и есть, — с хмурым видом включился в разговор Юрий. — Удовольствие от секса — это механизм, сформированный природой для того, чтобы отдельные особи, такие, как мы, постоянно хотели заниматься им и тем самым воспроизводили себя.

— Может, и так, конечно, — вернувшись за стол, ответил Ринат. — Но мы на то и люди, что способны заниматься сексом именно для удовольствия. Мы можем всячески разнообразить это занятие таким образом, чтобы усилить приятные ощущения. Секс может быть искусством.

— Да. Это чисто человеческая прерогатива, — в безрадостной полуулыбке приподняв один край рта, продолжил Юрий. — Прерогатива разумного существа разнообразить половую жизнь и тем самым усилить удовольствие от секса. Гомосексуализм, эксгибиционизм, педофилия — исключительно человеческие проявления. Ни одно животное на это не способно.

После слов Юрия, который будто предъявил друзьям обвинение, смех и легкость в общении пропали, и с минуту все сидели молча.

— Зачем я вообще столько пива купил? — вновь широко улыбнувшись, разрушил тишину Легков. Осушив один бокал шампанского, он отставил его в сторону и тут же придвинул к себе другой — полный.

Две из четырех принесенных Легковым бутылок так и оставались нетронуты, потому что весь столик был заставлен шампанским. За три страйка подряд в заведении давали бокал игристого, и официантка только успевала носить друзьям новые порции напитка, безостановочно зарабатываемые Завязиным.

— Глеб, а там кроме шампанского что-нибудь дают? — заметив приближающуюся официантку, спросил Ринат. — Что-нибудь безалкогольное?

— Да. Стакан колы за два страйка подряд.

Попросив девушку в следующие два раза принести вместо шампанского колу, Ринат достал из кармана мобильный телефон.

— Новая любовница моя, — открыв один из снимков, он протянул аппарат друзьям и продолжил со сдержанным солидным удовольствием: — Сейчас окучиваю. Классная студенточка. Думаю, что за пару свиданий я ее распечатаю.

Легков взял телефон. На экране была запечатлена стоящая возле дерева молодая девушка: имея довольно полную комплекцию, она вместе с тем выглядела вполне мило, насколько это можно было понять по темной фотографии на маленьком экране телефона.

— Что-то уж слишком толстая, — заметил Легков, протягивая телефон Завязину.

— Лучше качаться на волнах, чем биться о скалы, — иронично ответил Ринат.

— Нафиг-нафиг. Пару раз накрывали меня такие волны — недолго и утонуть.

Взяв телефон, Завязин лишь мельком заглянул в него и, не говоря ни слова, передал дальше. Но, видимо, в этот момент кто-то из друзей нечаянно сбросил открытую фотографию, потому что, посмотрев на экран, Юрий увидел только заставку телефона. Его взору предстало великолепное загорелое женское тело с ровной бархатистой кожей, умопомрачительной в своих изгибах талией, изящной стройной спиной и волнующе выглядывающей с одной ее стороны округлостью большой упругой груди. Тело женщины покрывали крупные капли воды, сияющие отражавшимся в них светом и придававшие коже изумительно-драгоценный блеск.

— Это твоя студенточка? — повернув экран телефона к Ринату, вопросительно приподнял брови Юрий.

— Ага! Я был бы самым счастливым человеком на свете.

— Занялся бы с ней сексом?

— А ты бы не занялся?

Вновь развернув к себе телефон и с улыбкой уставившись на соблазнительную картинку, Юрий несколько раз утвердительно кивнул головой, будто соглашаясь с тем, что вопрос его был совершенно излишним.

— По-моему, пару месяцев назад другая девушка была.

— Может быть. Я обновляю заставки время от времени.

— Жена ничего по этому поводу не говорит?

— А что здесь такого? — внимательно посмотрел на друга Ринат. Лицо его приобрело сосредоточенное выражение: по всему было видно, что вопрос оказался для него неожиданным, и он заметно озадачился им.

— Но это же не Вика?

— Нет не Вика.

— И эта голая «не Вика» стоит у тебя на заставке телефона.

Ринат ничего не отвечал.

— Как ты считаешь, Вика понимает, что если бы тебе вдруг представилась возможность, то ты бы, не задумываясь ни единой