— Как можно использовать эти заряды? — вдругспросил Президент. — Они очень опасны?

Директор ФСБ посмотрел на министра обороны. Увидел егосочувственный взгляд и честно ответил:

— Они очень опасны.

— Почему?

— Это мини-бомбы. Настоящие бомбы с ядерным зарядом. Ихможно использовать где угодно, в том числе и для террористических целей. —Он обязан был сказать эти слова, чтобы Президент прочувствовал степеньопасности.

— Террористы, — задумчиво сказал Президент. Потом,не разрешая директору ФСБ сесть на место, посмотрел на премьера. — Значит,у нас украли две бомбы, а мы только сейчас узнаем об этом.

— Мне сообщили сегодня утром, — отвел всеобвинения премьер, — и я узнал об этом после вас.

— Кому подчиняется этот Центр? — поинтересовалсяПрезидент.

— Раньше подчинялся КГБ СССР и Министерству среднегомашиностроения. Сейчас находится в ведомстве Министерства обороны, —доложил директор, чувствуя на себе очень недовольные глаза министра обороны.

— Садитесь, — махнул Президент, — значит,опять в армии бардак? — спросил он, обращаясь к министру обороны. —Опять недосмотрели?

— Мы осуществляем только общее руководство, —пояснил министр обороны. — Формально Центр передан нам, но за охрану ибезопасность отвечает ФСБ.

— Вы друг на друга вину не перекладывайте, —окончательно разозлился Президент, — позор на весь мир, понимаешь… Ядерныебомбы из-под носа воруют, а мы ничего сделать не можем. Американцы сколькописали про это, а мы все время утверждали, что такое невозможно. И вотполучили.

— Накаркали журналисты, — услышал директор ФСБприглушенный голос сидевшего рядом начальника СВР и согласно кивнул головой.

— У нас нет уверенности, что бомбы похищены, —решил все-таки вмешаться директор ФСБ. — Пока речь может идти только онесанкционированном перемещении их с места на место. Система охраны в Центретакова, что практически исключает любую возможность неконтролируемого вывозаоружия за его пределы.

Он не стал говорить Президенту про двух погибших ученых,подозрения прокуратуры, найденные подтверждения их умышленной смерти, арестначальника службы охраны полковника Сырцова. Все это были уже частности:главное — что исчезли ЯЗОРДы, которые, по всей логике, никак не моглиисчезнуть.

— Нужно дать указание пограничникам, чтобы усилилинаблюдение за государственной границей, — предложил директор ФСБ, —на тот случай, если заряды все-таки покинули территорию Центра.

— Покинули или нет? — повысил голос Президент.

— Пока у нас не будет полной гарантии, мы должныпредусмотреть все меры, — твердо сказал директор.

— Почему не вызвали руководителя пограничнойслужбы? — спросил Президент, обращаясь к своему помощнику по вопросамобороны.

— Он не входит в список лиц, имеющих доступ к этойинформации, — пояснил тот, — мы согласовывали список с ФСБ.

— А министр иностранных дел? — вспомнилПрезидент. — Он тоже не входит?

— Он еще не вернулся из Страсбурга, — напомнилпремьер.

— Такой шум в газетах поднимется, — поморщилсяПрезидент.

— О случившемся в Центре не знает никто, — твердовозразил директор ФСБ. — Мы принимаем особые меры к абсолютному пресечениювсех возможных слухов. Центр полностью блокирован и объявлен на особомкарантине. Все связи с внешним миром идут только через нашу службу.

— Это правильно, — согласился Президент, — ато опять журналисты будут всякие гадости писать. И получится такой скандал навесь мир.

— Это их главная задача, — поддакнул емупремьер. — Обеспечить полную секретность.

— Сколько вам нужно времени, чтобы разобраться вслучившемся? — спросил Президент.

— Две недели, — чуть подумав, ответил директорФСБ.

— Вы с ума сошли, — вмешался вдруг премьер, лучшемногих представлявший себе опасность ситуации. — Две недели бомба будетнеизвестно где, может, в руках у террористов. Это очень много.

— Неделя, — кивнул Президент, — и черезнеделю вы мне доложите, что там все в порядке. Если они не могли пропасть,значит, их нужно найти. А если пропали, — он нахмурился, — тогданайдите преступников, которые их похитили. — Он помолчал и вдруг спросил:— В Москве их могут применить?

Оказывается, он видел проблему не хуже остальных. Простопривычно умел держать себя в руках. В кабинете наступила тишина, все боялисьдаже пошевелиться в своих креслах. Директор ФСБ тяжело вздохнул. Нужно былоговорить правду.

— Если их сумели вынести из Центра, если сумелипривезти в Москву, то они могут быть применены где угодно, — честноответил он.

— Значит, их могли переправить и в Москву, —подвел неутешительный итог Президент.

Он сказал это тише обычного, словно приглашая другихосознать размеры катастрофы, грозившей всем в случае применения подобногооружия в Москве.

— Что будем делать, если заряды все-таки вывезли изЦентра? — спросил Президент.

— Мы пока не рассматриваем эту возможность. Нашиэксперты считают, что заряды все еще на месте.

— А если их уже там нет?

— Нужно вводить чрезвычайное положение не только вМоскве. — Директор говорил словно смертник перед казнью. — Нужновводить такое положение на всей территории страны. Придется на официальномуровне признать существование у нашей страны подобного оружия.

— Это невозможно, — возразил помощник Президентапо международным вопросам.

— Найдите министра иностранных дел, пусть срочновозвращается, — приказал Президент, обращаясь к премьеру. — Неделяэто много, — добавил он в заключение, — три дня. Через три дня выдолжны доложить мне, что там случилось. Или найти исчезнувшее оружие. Вы меняпоняли?

— Да. — Директор понял, что это намек на егоотставку в случае любого отрицательного исхода.

— И пока о случившемся должны знать только мы, —строго объявил Президент, оглядывая присутствующих. «Только этого нам нехватало, — подумал он, — только этого не хватало».

Он докурил сигарету до конца, как обычно докуривают бывшиезаключенные, стараясь выжать из нее максимум возможного, бросил окурок итщательно втер его в мокрый асфальт. Было довольно прохладно, но он неподвижностоял в своей темной рубашке, не обращая внимания на моросивший дождь. Когдаподъехал автомобиль, он сразу сел на заднее сиденье.

— Здорово, Сухой, — кивнул сидевший сзади Сириец.Водитель молча развернул машину. Рядом с ним сидел еще и телохранитель, даже неповернувший головы. «БМВ» последнего выпуска. Пока Сухарев не может себепозволить такой машины, какая есть у Сирийца. Тот известный в Северной Пальмиревор в законе, человек, которого уважают даже в Смольном.