Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да.
На Хелесу было больно смотреть. Эльфийка чуть не плакала от досады. Действительно, сломать ноготь перед первым учебным днем и не иметь возможности его подрезать — ужасно.
— Что обо мне подумают преподаватели? — сокрушалась она. — Что я неряха? Но ведь это не так!..
И тут я вспомнила, что очень удачно накануне вечером забыла выложить косметичку из сумочки. Обычно я ее с собою не беру, но у нас тогда была проверка — начальство из головного офиса приезжало, и, чтобы не ударить в грязь лицом, я брала на работу косметику. Подпудривала носик, подкрашивала губы. В общем, выглядела идеально.
И пилочка для ногтей, разумеется, у меня там была. Маникюрные ножницы лежали в ванной, в корзиночке с кремами, а вот пилочка — моя любимая, всегда была в косметичке.
— У меня есть пилка! — с победным стуком ладони по столу сообщила я. — Хочешь, одолжу?
— Пилка? — на меня смотрели три пары настороженных глаз.
— Вы что, никогда не пользовались? — девчонки покачали головами. — Как же вы ногти подпиливали? В общем, у меня есть стеклянная. Она лучше всех, и бережет ногти.
— Ею можно это подправить? — с сомнением уставилась на свой ноготь Хелеса.
— Да, без проблем. Только она у меня в комнате. Пойдем со мной, одолжу.
— Хорошо, — быстро согласилась эльфийка и встала с подносом. — Пойдем сейчас, а то я не выдержу такого безобразия. Вдруг кто увидит.
Меня немного удивило, с какой легкостью она согласилась. Незнакомая штука — вдруг ей не понравится? Но Хелеса стояла над душой и только что не притопывала сапожками от нетерпения.
— Пойдем, — я тоже взяла поднос и обернулась к Огнеде: — Ты с нами?
— Нет, выпью еще компота. Понравился.
— И я, — встрепенулась Мисса, и они пошли к раздаточным столам.
— Так в какой комнате ты живешь? — Хелеса, казалось, обрадовалась, что девчонки остались в столовой. — Мы во второй на первом этаже.
— А мы в девятой на втором.
С Хелесой путь в общежитие занял в два раза меньше времени. В тот раз, когда шла заселяться, я свернула не туда и сделала крюк.
— У нас такая же комната, даже покрывала зеленого цвета, — воодушевленно осмотрелась эльфийка и ее глаза заблестели, когда я полезла в шкаф. — Так, значит, ею и вправду можно подпилить?
— Да, — я порылась в вещах и вытащила косметичку. — Если честно, я и забыла, что она у меня с собой. Столько всего навалилось — Петр, другой мир, академия… Зато есть, чем завтра накраситься.
Стеклянную пилочку эльфийка рассматривала с маниакальным интересом. Она вертела ее в своих длинных пальцах и только что на зуб не пробовала.
— Стекло. Но разве ею можно пилить?
Терять драгоценный ноготь она не спешила.
— Смотри. Берешь вот так… — я показала на своем ногте, как можно подпиливать. — И… опля! получается ровно.
— А ею еще что-нибудь подпилить можно? Как думаешь? — Хелеса медленно коснулась ногтя. — Фу! Неприятно как!
— Нужно привыкнуть, — буркнула я, немного сбитая с толку. — А что ты хочешь подпилить?
— Ветку родендиуса, — ни капельки не смущаясь, заявила она.
— Это тот, что цветет раз в сто лет? — на всякий случай уточнила я.
— Ага! — кивнула эльфийка. — Очень ценный куст. Я разузнала, как проникнуть в оранжерею в обход охраны. Давай попробуем через пару часиков, когда все лягут спать?
— Охрана? — выхватила я самое главное. — И зачем тебе пилить это дерево? Я не собираюсь никуда идти в обход охраны!
— Не дерево, а куст. Мне нужна всего лишь маленькая веточка.
— Ты хочешь подпилить куст пилочкой? — ужаснулась я.
Эльфийка подбоченилась. Мои вопросы и сопротивление ее порядком разозлили.
— Знаешь, почему куст стоимостью в полкоролевства охраняют всего два мага? — сощурилась Хелеса.
— Нет, конечно. Я и знать не хочу, кто и что там охраняет.
— Все знают, что собрать кору и листву с куста невозможно без одного сложного заклинания. А по силам его сотворить уж точно не нам… — усмехнулась она.
— Зачем же ты хочешь?..
Хелеса меня перебила, торжественно поднимая над собой пилочку:
— Куст защищает себя сам и не позволит причинить себе вред ни одним садовым прибором нашей реальности. Потому что он не из этого мира, вот и сопротивляется. Не все маги это знают.
— То есть, ты имеешь в виду…
— Да, — в глазах эльфийки горело торжество, — только иномирный предмет может надрубить его без заклинания. И сегодня вечером мы попробуем надпилить его этим. Я смогу отдать кору и листья на черный рынок, у мамы есть связи. А прибыль поделим пополам.
— Нет-нет-нет! — открестилась я, пытаясь отобрать у хитроумной эльфийки, как оказалось, грозное оружие. — Я на такое не согласна.
— Прости, Алиса. У тебя нет выбора! — взмахнула руками она и сложила пальцы.
Как тот белобрысый парень в коридоре. Только вот вместо появления новых предметов или указателей мои ноги вздернули меня поровнее, как будто были не живые, а на шарнирах, и понесли к шкафу.
— Вешай плащ и скажись уставшей. Пусть Огнеда поверит, что ты спишь. Через два часа жду тебя на углу общежития, — приказала Хелеса и усмехнулась: — Имей в виду, что заклинание подчинения имеет обратный эффект. Если будешь сопротивляться — оно причинит боль.
— Ты… Ты! — попыталась выкрикнуть я, но Хелеса криво усмехнулась.
— И помолчи лучше.
Она ушла вместе с пилочкой. Тихо прикрыла за собой дверь. А мое тело меня совсем не слушалось. Даже написать записку я не могла. Сняла верхнюю одежду и легла в постель.
Пару раз я пыталась воспротивиться сковавшей магии. Хотела встать, но тело пронзила дикая вспышка боли — будто наступила на что-то острое. Глухо застонав, я повалилась на бок. Второй раз хотела заговорить с вернувшейся Огнедой. Соседка напевала под нос песенку и даже не подозревала, что происходит у нее под носом.
— Мммыыы… — вот и всё, что удалось мне выговорить.
К несчастью, Огнеда поняла меня превратно.
— Прости, прости. Не буду шуметь. Спокойной ночи! — она погасила свет и ушла в ванную.
А спустя минут пятнадцать легла спать, зевая и сетуя на тяжелый день.
«Ладно тяжелый день. Какая меня ждет ночь!» — с ужасом думала я, понимая, что от противоправных действий Хелесы мне не отмахаться.
Мысли посещали самые разнообразные. Я ругала себя за излишнюю доверчивость и доброту. Пожалела, что называется, бедную эльфийку! Поделилась пилочкой.
Меня бы кто пожалел!
Потом мое негодование перенеслось на куст. Он тоже был виноват в моих несчастьях: захотелось же этому родендиусу расцвести именно тридцать первого января! Мог бы и через год расцвести, когда я проучусь немного и буду хоть понятие иметь, кому стоит доверять, а кому — нет.