После этого экономическая основа моей экспедиции выглядела довольно-таки хило. Честно говоря, я надеялся совсем на другое.

Надо что-то предпринимать. В своем отчаянном положении я надумал прибегнуть к богатейшей литературе о путешествиях, чтобы узнать, как решали финансовый вопрос ребята, жившие в старые времена. Я остановился на Магеллане. Магеллан, кажется, был малый не робкого десятка. Он не только первым из европейцев прошел через Магелланов пролив и переплыл Тихий океан за восемьдесят дней, не встретив на пути ни единого шторма, отчего ошибочно решил, что открытый им океан был тихим, но проявил большую находчивость в деле организации и финансирования своего путешествия. Поскольку в Португалии его не очень-то поддержали, он отправился в Испанию и попытался добиться чего-нибудь там. В первую очередь он женился на дочери человека, который контролировал все морское сообщение с Индией. Это был настоящий шахматный ход. Затем он заручился поддержкой влиятельных лиц как из церковных, так и финансовых кругов. В конце концов он получил каравеллы и деньги и двинулся в путь. Заслуги Магеллана некоторые ставят выше, чем то, что совершили Васко да Гама и Колумб. Как в моральном, интеллектуальном, так и в физическом плане. Магеллан одолел больше опасных морских проливов и пересек величайший, невообразимо громадный океан. Он проплыл гораздо большее расстояние, чем кто бы то ни было до него. С Магелланом случилась только одна оплошка — он не сумел вернуться. Он отплыл с командой в двести пятьдесят человек. Обратно вернулись восемнадцать. Магеллан же геройски пал, пронзенный ядовитыми стрелами, на маленьком острове вблизи Гуама.

А идея была хорошая. Магеллан готовил свою экспедицию, начав с самых основ. Он мыслил дальновидно и налаживал нужные связи медленно, но верно. Очевидно, мне следует поступить по его примеру. Сначала нащупать полезные связи. И потихоньку дело раскрутится.

Я решил придерживаться Магеллановой модели, и вот я стою у дверей перед одним из профессиональных училищ Тронхейма, дожидаясь, когда прозвенит звонок с последнего урока. Сегодня пятница. Я навел справки и обнаружил, что здесь учится дочка главы одного могущественного концерна. Именно в этой школе. Девушка вполне миловидная. Я приглядываюсь к ней издалека вот уже несколько дней. А ее отец — директор мультинационального концерна, резиденция которого находится в Норвегии. Главный лозунг тут, как почти во всем, что связано с Норвегией, — офшор. Денег у концерна навалом. Его акции все время растут. Я позвонил информированным людям из числа акционеров и убедился, что в общей картине этой компании господствуют оптимистические тона. У кого, у кого, а уж у них определенно достаточно денег, чтобы можно было поделиться. Но через переписку дела всегда идут со скрипом. Я уже давно пришел к такому выводу. Лучше действовать через личные контакты. Лицом к лицу. Это старинный проверенный метод. И, вероятно, самый лучший. Поглядим и увидим.

Ту, кого я поджидаю, зовут Ева. Ей девятнадцать лет. На десять лет моложе меня. Я еще не пытался с ней познакомиться. Сейчас попробую. Дождусь, когда прозвенит звонок. Я постараюсь понравиться ей. Буду ухаживать. А потом мы поженимся. Таков мой план. Родители завалят нас подарками. Дом, машина — все это я так и вижу перед глазами. Белье. Но я от всего откажусь. Единственное, о чем я попрошу (возможно, прямо в день свадьбы, после того как директор кончит танцевать со своей дочерью-невестой), это чтобы он согласился стать спонсором моей экспедиции, дав на нее скромную, по его понятиям, сумму. Он не сможет мне отказать. Вот он сидит рядом с зятем, которого, несмотря на недолгий срок знакомства, уже успел полюбить как родного сына. У него язык не повернется сказать «нет!» на мою просьбу. Во мне он увидит вылитого себя. Молодого и энергичного. Полного свежих идей. Его сердце растает. Он сам увидит, что во мне говорит юношеский задор, и это ему понравится. Ему понравится, что я так высоко ставлю планку. Он бы и сам рад отправиться вместе со мной, произносит мой тесть. Но нельзя. Слишком много дел требуют его присутствия. Двадцать лет назад он бы поехал без возражений. Но теперь… Тесть качает головой. Он не стал бы зарекаться и от того, что, вернувшись из экспедиции известным и заслужившим публичное признание человеком, я, возможно, буду представлять интерес для его концерна. Невзирая на мое образование, не связанное с его специальностью. Образование — еще не все, говорит он. Гораздо важнее, кто ты как человек и что ты делал, а не то, чему ты там учился. Такие слова вызваны отчасти заботой о внуках, он хотел бы обеспечить наше с Евой будущее с точки зрения финансов. Затем он знакомит меня со своими друзьями из церковных и финансовых кругов. И вот для меня всюду открыта зеленая улица.

Наконец-то звенит звонок. Учащиеся выходят из училища. Они спускаются с крыльца к воротам, возле которых я стою на посту. В толпе показывается и Ева. Она идет со стайкой подружек. Когда она поравнялась со мной, я ее окликнул: «Ева!» Она обернулась и замерла на месте. «Да?» — неуверенным и вопросительным тоном откликнулась она. Я представился ей и говорю, что, может быть, мои слова прозвучат странно, но я очарован ею и хотел бы познакомиться. По счастью, с виду я не страхолюдный урод. Напротив. С наружностью у меня полный порядок. Девятнадцатилетней девчушке, у которой ветер в голове, я могу показаться привлекательным хотя бы уже тем, что с внешностью у меня все о'кей. Природа наделила меня недурной внешностью, за что я природе благодарен. Вообще-то я никогда не пользуюсь этим преимуществом, но здесь оно очень кстати. В данном случае цель оправдывает средства. По-моему, в этой мысли нет ничего циничного. Она практична. Конечно же, я буду Еву любить и уважать. Не вижу причины, почему бы мне с таким же успехом не влюбиться в нее, как в любую другую девушку.

Ева поинтересовалась, откуда я ее знаю, я с ходу придумал, что соврать, и она мое вранье, к счастью, сразу проглотила. Я, дескать, занимаюсь верховой ездой в том же клубе, что и она. Там я несколько раз видел ее, рассказываю я, отлично зная, что она занимается верховой ездой. Это я разузнал заранее.

Девушка польщена. Подружки завистливо хихикают и неохотно уходят от нас. Мы с Евой остались вдвоем у школьных ворот. Еве пора в клуб верховой езды. Я предлагаю подвезти ее, заверив, что питаю самые порядочные и честные намерения. Заглянув мне в глаза, она поверила. Мы медленно направляемся к моей машине, оставленной неподалеку от школы. Мы идем и разговариваем.

Затем я отвез ее в конный клуб и смотрю, как она катается на лошади. Она предлагает мне прокатиться на ее лошади, но я говорю: «Нет, спасибо!» У меня, мол, болит колено после падения с необъезженной лошадки, я даже рискнул назвать лошадь мерином, употребив слово, которое мне раньше, кажется, никогда не приходило в голову. Она довольно ловкая наездница. Скачет через барьеры как ни в чем не бывало. Потом мы направляемся в кафе. Она настроена смешливо, но я не обращаю внимания и вклиниваюсь с рассказом о моей экспедиции. Девушка поражена величием моих планов. Сама она собирается стать врачом. Такая задача ей как раз по плечу. В училище у нее хорошие отметки. Ей интересно с людьми, говорит она. Она чувствует свое привилегированное положение и очень хочет лечить простых людей, непривилегированных. Не высказывая вслух своей мысли, я подумал, что иметь жену-доктора совсем неплохо. Она может заметить симптомы на очень ранней стадии. И можно спокойно курить, не спеша бросать. Иметь своего лейб-медика! Которого я к тому же буду любить.