глумливый голос откуда-то сверху. – Прошу простить, не удержался. Решил поиграться с санитарами леса.

Стрелять надзиратель не рискнул, удар кулаком ушел в пустоту.

– Вы все также упрямы, Лео. Приятно, что некоторые вещи не меняются, – насмешливо сказал малефик. Затянутая в кожу ладонь опустилась на лоб следователю. – Это мой подарок за нашу прошлую встречу. Признаю, вы тогда меня переиграли, вот только…

Следующие слова Милано не расслышал. Его разум заполонила боль.

Глава 3

Небо серое и низкое. Траншеи глубокие и узкие. Люди… Люди здесь определенно лишние. Хотя вроде для этого и созданы.

– Спасители Родины. Повелители темной энергии. Передовой рубеж человечества. Так вас называли?! Красивые слова, вот только в реальности все не так.

Комиссар Милано ненавидел себя в такие моменты. Дурацкая речь, дурацкая форма, дурацкая служба. Еще и глотку надо надрывать. Иначе не дойдет.

Проклятая война. И глупые мальчишки, которым задурили головы пропагандой и сказали, что сейчас Республики нужны герои-малефики.

Других просто не осталось – обычные солдаты полегли в четырнадцатом и пятнадцатом. Магические дивизионы оказались обескровлены в шестнадцатом, когда сарконцы бросили в бой своих чернокнижников.

Генералы ответили тем же. И в пожар пропаганды полетели новые слова.

– Вы смазка для штыков, пушечное мясо, которыми будут заделывать бреши, когда фронт прорвут. Ваша задача выполнить приказ и выжить. Хотя штабные суки по поводу последнего не уверены. Вам ясно?!

«Неужели мне достались хлюпики. Никто не возразит и не попытается поставить на место немагическое быдло?» – равнодушно подумал Милано.

Но его ожидания оправдались. Нашелся пацан, решивший заявить о себе и сказать пару-тройку слов. Преимущественно нецензурных.

В другой ситуации эта ругань, сказанная ломающимся голосом, заставила бы Леонардо рассмеяться.

Только комиссар Милано не имел на это право.

За время службы в бюро он собрал впечатляющую коллекцию мрачных событий, два года на фронте увеличила ее на порядок.

Момент был воспитательным, поэтому Лео ограничился наиболее безобидными. Спрессовав в комок осколки воспоминаний, комиссар бросил получившийся снаряд в говорившего.

Он с тихим вскриком упал. Куцая шеренга дрогнула, по ней пробежались испуганные шепотки.

Милано сделал вид, что смотрит на часы:

– Десять секунд. Столько мне потребовалось, чтобы уложить очередного сверхчеловека, – скучающим тоном сказал Леонардо. – Я не только комиссар, но и старший следователь бюро надзора. Инквизитор. Без приставки «экс». Вы меня поняли?!

Леонардо выдержал паузу, чтобы все осознали момент. Судя по испуганным лицам парней – они прониклись.

– Вы думаете, что я злой дознаватель? А наш майор тогда добрый? – кровожадно улыбнулся Милано. – Вы ошибаетесь. Злые дознаватели там, на позициях врага. Серебряные призраки, которые не первый год уничтожают таких как вы…

«Раньше они были просто бойцами штурмовых групп», – мрачно подумал Лео.

– … Малефики, которые сожрали уже не одно отделение. В буквальном смысле. Война показала, что каннибализм повышает силу в разы.

«Увы, это не очередная страшилка, а жуткая правда», – все также мрачно подумал он.

– А еще целые орды демонов, которые уже давно заменили отряды прорыва в войсках колбасников. Все они хотят убить вас. Просто жаждут. И они это сделают, если вы не засунете себе в задницу свои мысли про сверхсилу, избранность и геройство. Либо вы можете ей упиваться, как ваш коллега.

Милано направил еще одно воспоминание в разум парня. Без жестов и пассов, одной силой мысли. Бунтарь вскрикнул.

– Тогда за вашу жизнь я не дам и ломанного су.

«Ненавижу себе в такие моменты. Прорыв и сто тысяч демонов!» – подумал Милано.

Но нужный эффект это произвело.

– Ваша задача – выполнить приказ и выжить. На этом все. Точка. Никакого геройства и самодеятельности! Никаких подвигов и попыток в одиночку изменить ход войны! Вы меня поняли?!

– Так точно, – раздался нестройный хор голосов.

«Хотя бы отвечают они по уставу. Так могли не все новобранцы», – не без иронии подумал надзиратель.

– И напоследок. Если кто-то решил, что пора сбежать к маменьке под юбку… – Милано демонстративно хлопнул ладонью по поясной кобуре. – Помните, комиссар в вашем отряде настоящий инквизитор. Р-разойдись!

– Огоньку? – спросил майор Вилли Форли, когда Милано сел рядом.

– Благодарю, – сказал Леонардо, доставая потрепанную трубку.

Курить он начал на фронте. Говорили, что это помогает с нервами. Как убедился Лео на своем опыте – врали. Но было уже поздно. Да и ему в отличие от рядовых солдат доставать табачок гораздо проще.

– В этот раз получилось неплохо, даже я проникся, – хмыкнул командир специального отряда. – Что уж говорить про наших «овечек».

– Угу, конечно, – пробурчал Лео. – Я жду не дождусь, когда в меня начнут кидать гнилыми помидорами после очередного моего монолога. Или заклинаниями.

– Не будь к себе строг. Это просто мальчишки, которых пару месяцев погонял булочник в цепях, а потом отправили на фронт.

– Это и самое поганое, Вилли. Самое. Надзирать за малефиками – дерьмовая работа. Надзирать за мальчишками-малефиками, которых скоро бросят на убой – не могу представить что-то хуже.

– Я оптимист. Всегда есть выгребная яма глубже. Поверь мне, я знаю.

Милано нехотя согласился. Форли был кадровым военным. Выживал в этой мясорубке уже четыре года. Солидный срок для А-13 – пирокинетика.

Они познакомились еще до войны на программе «Бриллиант». Туда направили всех обладателей ранга А для развития способностей. Тренировки, медитации, промывка мозгов и специальные препараты – результат не заставил себя ждать. «Чудесные» мутации появились у всех. Но не все это пережили.

Лео выдохнул табачный дым.

После того как от подразделения Вилли остался только он сам, штабные суки не стали ломать голову и назначили его командовать магической ротой.

– За них уже взялся Эпин. Через пару недель они будут похоже на настоящих бойцов, а не на стадо овец, – выпуская дым колечком, сказал майор.

– Как будто это что-то изменит, – скривился Лео. – Как думаешь, много нам дадут времени?

Майор не стал отвечать на этот вопрос, вместо этого задал свой:

– Как там дома?

Военная полиция бдела за моральных духом бойцов, поэтому попадались им лишь «правильные» газеты, а письма от родных подвергались жесткой цензуре.

Посылки же не доходили вовсе по понятным причинам.

– В столице бунтуют пролетарии. Карточки не помогают, продуктов почти нет. Центр подготовки «особых бойцов» сожгли, а пару пойманных курсантов растерзали. Мои коллеги положили это дело