Я откатил тележку в сторону. И снова повернулся к девушке. Она до сих пор не замечала меня. Взгляд ее был прикован к пакетам с колбасной нарезкой.

Я приблизился к ней на несколько шагов. Сам не знаю, зачем. Как будто некая невидимая сила тянула меня к ней. Но я остановился, увидев, как она подняла вместительную холщовую сумку.

Ее взгляд метнулся из стороны в сторону. Затем она торопливо схватила упаковки с ветчиной и индейкой и запихала в сумку.

Я моргнул. Это же мне почудилось, да?

Все заняло не больше пары секунд. Она закрыла сумку, повесила на локоть и как ни в чем не бывало направилась к хлебному отделу. Я последовал за ней. Ничего не мог с собой поделать. Я наблюдал, как она ловко прячет в сумке буханку хрустящего хлеба.

И все это с совершенно бесстрастным лицом. Взгляд — сама невинность. Проходя мимо двух сотрудников магазина в белых фартуках, она мило улыбнулась. Я смотрел, как она не спеша миновала раздвижные двери и вышла на парковку.

Никто не бросился за нею в погоню. Никто не видел, как она воровала продукты. Кроме меня.

Почему я пошел следом? Почему бросил тележку прямо посреди прохода и выбежал из магазина вслед за ней?

Не знаю. Наверное, я решил, что смогу ей помочь. В смысле, я не собирался тащить ее назад в магазин. У меня и в мыслях не было пытаться ее остановить. Я подумал, что ей, наверное, нужна помощь — и почему бы не попытаться помочь такой прелестной, загадочной девушке?

Некоторые из моих друзей говорят, что я весь из себя эдакий благодетель. Они прозвали меня Скаутом. Ну, знаете, как бойскаут или типа того. Они находят это забавным, я же не вижу в том ничего дурного.

Может, она очень бедна и голодает, думал я. Может, она потеряла кошелек. Может, она убежала из дома…

У стены здания сидела на привязи моя собака. Девушка наклонилась ее погладить, и тут-то я ее и нагнал. Она подняла глаза и впервые заметила меня.

— Твоя собака?

Я кивнул.

— Ага. — Внезапно я лишился дара речи.

— А что за порода?

— Помесь, — сказал я. — По большому счету — лабрадор.

— Симпатяга. Сколько ей?

— Скоро три года.

— Молоденькая. — Она почесала собаке уши. — А как зовут?

— Минди, — ответил я.

Она засмеялась:

— Минди? Правда? Так меня зовут! — Она выпрямилась, крепко сжимая ручки холщовой сумки. Я то и дело поглядывал на эту сумку, представляя, как девушка крадет продукты.

— Нет. Серьезно, — сказал я. — Тебя зовут Минди?

Она кивнула с лукавой усмешкой.

— Да. Я Минди. Минди Гавкинс.

— Эй, — сказал я. — Гавкинс? Минди Гавкинс?

Ее хихиканье было невероятно обворожительным.

— Ну давай. Будет. Как тебя по правде зовут? — спросил я.

Она пожала плечами. Ее огромные глазищи сверкали. Ей явно было в удовольствие меня поддразнивать.

— Минди Гавкинс — отличное имя, ты не находишь?

Если б только я мог не представлять себе, как она ворует! Я снова взглянул на сумку. Я не в силах был обличить ее, признаться, что застукал ее горячем.

Она убежит.

А мне не хотелось, чтоб она убегала.

— Я не встречал тебя в школе, — сказал я. — Ты ходишь в нашу?

— Я новенькая. Только начала.

— Ты тоже в выпускном классе?

Она потянула себя за красную пластмассовую сережку, выглядывавшую из-под ее пышных волос.

— Угу.

— Тяжело, наверное, оказаться в новой школе в выпускном классе, — сказал я.

Она закатила глаза.

— Рассказывай. — Внезапно она изменилась в лице. — Почему ты так смотришь на мою сумку?

Я заморгал.

— Я? Вовсе нет. Честно. — Кровь бросилась мне в лицо.

Незнакомка погладила Минди на прощание.

— Пора бежать. Увидимся в школе, Майкл.

Она повернулась и со всех ног припустила через широкую парковку. Холщовая сумка моталась у нее на боку.

Я стоял рядом с Минди и смотрел, как убегает девушка. Ни разу не оглянувшись, она исчезла за последним рядом припаркованных машин.

— Чудно, — пробормотал я. — Чудная она какая-то, Минди.

Внезапно я вспомнил про оставленные продукты. Я удостоверился, что Минди по-прежнему крепко привязана. После чего зашагал обратно к магазину. Когда дверь открылась, меня посетила запоздалая мысль:

Откуда, черт побери, она узнала, как меня зовут?

10

В следующий раз увидел я девушку на другой день, в конце обеденного перерыва. Мы с моим другом Гейбом Диллером отобедали пораньше. Гейб скачал на телефон новую игрушку, и ему не терпелось мне ее показать. У каждого, наверное, найдется приятель, которого хлебом не корми, а дай резаться в игры днем и ночью. В моем случае это Гейб.

Он утверждает, что игры — отличная тренировка для глаз и рук. Но поскольку со спортом Гейб не дружит, я не могу уразуметь, зачем ему нужно тренировать глаза и руки.

Мы слонялись по холлу перед библиотекой, стараясь не попадаться на глаза учителям. Учащимся разрешено иметь сотовые телефоны, но запрещено пользоваться ими в течение учебного дня, потому как мы, подростки, видите ли, страшно безответственные. Ха.

Холл был погружен в тишину. Большинство ребят все еще обедали. Гейб запустил игру на своем здоровенном айфоне. Размер экрана у него идеально подходит для игр, если вы заядлый игрок. Я засмеялся, обнаружив, что игра представляет собой гонки на снегоходах.

Магазин моего отца называется «Ранчо снегоходов Фроста». Он продает и сдает напрокат снегоходы и внедорожники, за ужином только и говорит, что про снег да снегоходы, и порою мне кажется, что я живу в одном из этих снежных шаров. Ну тех, знаете, которые встряхиваешь, и внутри снег сыплется. И нет от этого спасения!

Гейб наклонил телефон, показывая, как заставить снегоходы мчаться быстрее. Его снегоход сорвался с обрыва и разлетелся на куски в яростной вспышке.

Гейб растерянно заморгал.

— Вот это я не специально.

— Ходил с Рэйчел Мартин на свидание в пятницу? — поинтересовался я.

Он щурился на экран, перезапуская игру.

— Ну, честно сказать, никуда мы не ходили.

Я ткнул его кулаком в бок.

— А что делал? Остался дома и воевал в «Варкрафте»?

Он ухмыльнулся.

— Как ты угадал? — Его большой палец лихорадочно жал на кнопки. Снегоход на экране с ревом завелся. — По-моему, Рэйчел какая-то скучная.