Харриетт уселась к роялю, зазвучала бесхитростная мелодия, и близнецы дружно заголосили – о, их хлебом не корми, дай только спеть! – наивную детскую песенку про кота и рыбака. Томми пел почему-то басом, у Эйба было ангельское сопрано.

Скучнее этой песни Мэгги в жизни не слышала. И глупее тоже. Надо же, бедолага рыбак свалился с моста в бурную реку, верный кот бросился на помощь. После тщетной борьбы с речными волнами и человек, и животное благополучно утонули.

Когда братья прекратили свое завывание и рояль умолк, Мэгги с облегчением вздохнула.

Хорошо, что это только песня. Не дай бог в жизни наблюдать такую трагедию.

К удивлению молодой женщины, писатель и книготорговец пришли в неописуемый восторг!

– Потрясающая песня! Захватывает и зовет к подвигу! – воскликнул Генри Фанкворт с серьезным видом. – Смена растет, господа!

Мой сын Валентино точно такой же забавный!

Правда, увлекается больше корабликами, а не сочинительством стихов. Чудак чудаком!

Вот как? Оказывается, у писателя есть сын? Наверное, от молоденькой поклонницы, раз все еще играет с корабликами, подумала Мэгги.

Она улучила момент, чтобы задать матери вопрос, который ее безумно волновал. Но вот сформулировать его не сумела. Мэрилин сама поняла все по глазам дочери. Как так получилось, что в гостях сегодня в доме именно писатель и книготорговец? Неужели она, Мэрилин, выбирает таким способом себе суженого?

Ответ матери был прост и искренен.

– Мэгги, ты наивный ребенок, – тихо произнесла Мэрилин. – Живешь только своей жизнью и не знаешь, что у твоей матери тоже есть друзья. Я никогда не делала из этого тайны, но ты ведь и не интересовалась никогда моей жизнью по-настоящему.

– Я всегда желала тебе счастья! – попыталась возразить Мэгги. – И не лезла в твои дела, как ты в мои!

– Вот именно! Поэтому и не знаешь, что мистер Маккуиллан и мистер Фанкворт мои старые знакомые. С Генри мы дружим с детства, а Саймон нам чуть ли не родственник.

Сестра мужа твоей тети Харриетт замужем за двоюродным братом столь нелюбимого тобой книготорговца. Ты удивлена?

Мэгги молчала.

– Все дело в том, что твой отец однажды нарисовал на этих господ шаржи. Нет, даже не шаржи – злые карикатуры! Уж что на него нашло, не знаю. Скорее всего он всерьез приревновал их ко мне. Но повода я никакого не давала! Шутка зашла далеко: карикатуры появились в журналах. Генри и Саймон, очень гордые люди, стали избегать твоего отца и как следствие наш дом. И тут уже я посчитала их слабыми людьми, боящимися выяснять отношения. Тебе тогда было лет пять, поэтому ты их и не помнишь… Время лечит такие глупые заболевания, как уязвленная гордость. Мои друзья вернулись ко мне, и я их простила. Ты осуждаешь меня?

– Что ты, мама! – Мэгги прижала материнскую руку к своей щеке. – Ты замечательная! Похоже, если бы предложение мистера Маккуиллана было другого рода, я была бы не против вашего совместного счастья.

Мэрилин рассмеялась.

– Я собираюсь замуж, дочь, это правда. Но только после твоей свадьбы. Ты не подумываешь о замужестве? В твоем возрасте просто стыдно не думать о семье, пора обзаводиться детьми. Помнишь Клиффа Даркенроуди? Обязательно встреться с ним и поговори!

Мэгги фыркнула.

– Опять упреки, опять советы? Нет, мама, устраивай лучше свою жизнь. Кстати, почему мистер Фанкворт так вопросительно смотрел на тебя, когда рассказывал о своей будущей книге? Ты вскружила ему голову?

– Нет! – Мэрилин в шутку подняла руку и, заговорщически прищурившись, произнесла:

– Клянусь, моя любимая дочь, что не вскружила голову великому писателю. Хочешь знать правду? Только обещай никому эту тайну не выдавать!

Мэгги кивнула.

– Генри просит у меня творческого убежища! Ему безумно нравится вид на наше озеро и на башню и вполне устраивают комнаты в нашем садовом домике для гостей. Покой и радушие хозяев – все, что нужно ему для написания новой книги. О его личной жизни я ничего не знаю, вернее предпочитаю не знать.

Никогда не видела его сына, с некоторыми родственниками, живущими поблизости, вожу только шапочное знакомство. Разве что с баронессой Кольбе иногда болтаю о всяких пустяках…

Сбежать от городской суеты в какое-либо другое место Генри не хочет, всегда найдутся пронырливые журналисты, от которых спрятаться невозможно! Как только книга будет готова, сюда приедет Саймон, заберет рукопись, и к концу второго месяца книга появится в продаже!.. Ты хоть догадываешься о том, что мои друзья вовсе не такие старики, как ты думаешь? Саймон мечтает избавиться от магазина, ему нравится быть книгоиздателем. А тут подвернулся такой случай! Короче, не выдавай нашу тайну, хорошо?

Мэгги решила взять реванш и заговорила быстро и напористо.

– Вот так помощь мистеру Фанкворту! Честное слово, рассудили как дети! Какая же это тайна? Неужели соседи не заподозрят, что в нашем гостевом домике поселился известный писатель? В глухом углу тайн не существует!

Старик Даркенроуди первым пронюхает!.. Знаешь, у меня тоже есть совет для вас: скажи соседям, что наняла на лето работника. Уход за садом, подрезка деревьев, уборка дорожек, то да се. Увидишь, они тебе поверят!

И молодая женщина рассмеялась. Ведь если последовать ее совету, то господину писателю придется на самом деле подрезать деревья, ухаживать за газонами, поливать клумбы.

Вот умора! Дорожки, подметенные мастером прозы, человеком, которого читает весь мир! В местечке Вермхолл это обыкновенно делает старик Даркенроуди, не имеющий никакого отношения к искусству.

– Да, но… Впрочем, ты придумала здорово. – Мэрилин удивленно моргнула: мол, и правда, странно, почему эта мысль ей самой не пришла в голову. Конспирация так конспирация!

– Наверняка он будет тебе благодарен за возможность поработать немного в саду. Пусть подышит свежим воздухом, это пойдет ему только на пользу, – заметила Мэгги. – Позови своих друзей и расскажи о нашем плане.

– Непременно. А ты, Мэгги, не хочешь прогуляться по окрестностям? – спросила мать с улыбкой. – Не хочешь повидать старых друзей? Меня постоянно спрашивает о тебе Клифф, помнишь такого? Кажется, он по-прежнему влюблен в тебя без памяти.

– Мама, ты опять о своем! – воскликнула с возмущением Мэгги. – Какой Клифф Даркенроуди?! Без какой такой памяти? Глупый сын несносного старика может любить кого угодно, мне это совершенно неинтересно!

– Дочь, его чувства к тебе нешуточные. Весь Вермхолл знает о них!

– Вот-вот! Именно поэтому я живу в тесноте под чердаком – и вполне счастлива в городе!

Как и следовало ожидать, план был одобрен.

Уезжала Мэгги из родного дома в великолепном настроении, и не на поезде, а в автомобиле будущего книгоиздателя, доверху заполненном букетами сирени, свежей зеленью, корзиночками с лесными ягодами, деревенской сметаной.