— Я же говорила. Идем! Поможешь нести чемодан?

— Оставьте его в багажнике. Утром заберете. Может, я на базе домкратом разживусь…

Они двинулись на запах дыма. Грунтовка повернула направо, и вдали показался огонек. Таксист ускорил шаг, Лариса едва поспевала за ним.

— Эй, не торопись! Я не чемпионка по спортивной ходьбе!

Чем ближе они подходили к жилью, тем тревожнее становилось у нее на душе. Парень тоже заволновался.

— На базу не похоже, — обронил он. — Может, просто жилой дом? На отшибе.

— Нам выбирать не приходится. Пятизвездочного отеля тут все равно не найти. Значит, попросимся на ночлег в хижину лесника.

Парень промолчал, вглядываясь в облитый луной силуэт дома. Высокая крыша, труба дымохода и тусклый свет в двух окошках.

— Осторожнее. Хоть бы собаки не было, — предупредил он пассажирку. — Не хватало, чтобы нас злая зверюга покусала.

Они подошли к забору и остановились, ожидая собачьего лая. Но дом окружала глухая тишина: ни ветра, ни ночных птиц, ни комариного писка.

— Не нравится мне эта «хижина», — поежился Мушкетер. — Ей-богу, лучше к машине вернуться.

— Нет уж! Я обратно не пойду, — простонала Лариса. — Сил нет! Я устала, ноги натерла. Давай, иди вперед, а я за тобой…

Поселок Песчаное под Калугой

Ренат предусмотрительно купил по дороге бутылку водки и теперь угощал размякшего и подобревшего хозяина. Они сидели за столом во дворе, под навесом. Лампочку облепили ночные мотыльки, лохматый пес добродушно обнюхивал гостя.

— За что я его кормлю? — возмутился Игорь. — Хоть бы тявкнул для острастки!

У него после третьей рюмки развязался язык. Его жена, — дородная дама лет сорока, — поставила перед мужчинами сковороду с жареной рыбой, огурцы и помидоры.

— Закусывайте!

— Он у нас поживет денька три, — сообщил ей супруг. — Человек на рыбалку приехал. Я ему лодку свою дам, напрокат.

— За отдельную плату, — кивнул Ренат.

— Во такой мужик! — обрадовался Игорь и махнул жене рукой. Иди, мол, не мешай.

Она недовольно зыркнула на постояльца и скрылась в доме.

— Хорошо у вас, — вздохнул Ренат. — Тихо, река рядом. Я бы тоже тут поселился, да нельзя. Работа.

— А меня с работы турнули, — пьяно качнулся вперед хозяин. — Рыбалкой промышляю. На рынок улов таскаю, когда повезет. Вот, пью с горя! Жена пилит, дети не слушаются. Страх потеряли перед отцом! От рук отбились…

Ренат терпеливо выслушивал его жалобы и выжидал удобного момента, чтобы вклиниться со своим главным вопросом. Его интересовал генеральский дом. Кому тот принадлежит? И почему пользуется дурной славой? Соседи порой знают больше, чем кто бы то ни было.

— Хочешь на халяву бабла срубить?

— Че? — встрепенулся Игорь. — На х-халяву? Это как же?

— Я дом решил купить над рекой, хоть развалюху какую-нибудь. Никто не продает? Хорошую цену дам.

— На нашей улице только на генеральские хоромы никто лапу не наложил. А так… всё нарасхват. П-первая линия! С видом на Оку.

Ренат наполнил его рюмку и мечтательно произнес:

— Я бы тебе по-барски отстегнул, Игореха. Помоги эту дачку приобрести. Ты здесь не первый год живешь, в курсе, кто чем дышит.

— Дак… чем же я помогу-то? — хозяин опрокинул водку в рот и проглотил, по коже побежали мурашки. Разговор о генеральском доме наводил на него жуть. Даже хмель выветрился. — Не к ночи будь сказано… лучше тебе туда не соваться, мил человек. Я же тебе говорил, п-проклятое место!

— Ты меня с владельцем сведи. Кто владелец?

— Генеральша Лукина… вдова…

— Она сюда приезжает?

— Давно не видел. Чего ей сюда ездить? Дом не достроен, все, что можно было взять, люди разворовали. Колодец обмелел, сарай завалился. Может, уже и старуха преставилась.

— Ты с ней не в ладах?

— Боже избавь, — перекрестился Игорь и проглотил очередную порцию водки. — Я с ней не ссорился и никому не советую. Она м-мужа в могилу свела и обоих зятьев.

— У нее две дочери?

— Одна. Два раза замужем побывала, и двое похорон справили. И мать, и дочь — ч-черные вдовы. Слыхал о таких?

— Мрачную картину ты нарисовал, — усмехнулся Ренат. — Но я не робкого десятка. И жениться на генеральской дочери не собираюсь. Чего мне бояться?

— Да она тебе в матери сгодится.

— Как ее зовут?

— Софья! — хохотнул Игорь. — Модное имя, белая кость. Не нам чета! Генерал молодую жену из дальних краев привез. Не здешняя она, не нашенская. Взгляд у нее, как бритва, и волосы, как вороново крыло. Она их до сих пор в смоль красит.

— А собой хороша?

— Раньше, говорят, была красавица. Нынче-то ей уже восьмой десяток пошел, если жива.

— Что с ее мужем случилось? Супчику отравленного поел? — пошутил Ренат.

Игорь наклонился над столом и понизил голос:

— Какой там… Сам дьявол ему в лицо дохнул и спалил изнутри! Выжег дотла!

— Да ну?

— Говорят, что так и было. Генеральша, ясный перец, скрывала это от всех… но правда дырочку найдет и просочится. Народ шептался, мол, генерал дурную смерть принял. Человека одного арестовали по подозрению в убийстве, помытарили и отпустили. Не виноватый он оказался. Схоронили покойника по-тихому, и думали, что все шито-крыто. Ан нет!

— Правда просочилась? — повторил за ним Ренат.

— Ага. Нечистый с-следы оставил. На стене! Расписался, значит!

— Ты меня разводишь?

— Истинный крест, — пробормотал Игорь, оглядываясь на страшный дом. — Истинный крест!..

* * *

Уссурийск

Ирина снимала квартиру вместе с коллегой из социальной службы, Катей Синицыной. Так было дешевле и веселее. Вдвоем легче платить, вести хозяйство и есть, с кем парой слов перекинуться. Девушки подружились.

— Как твой Сазонов? — спросила Катя, поджаривая блинчики на ужин. — Ему лучше?

— Не похоже. Я предлагала в больницу его положить, но он и слышать об этом не хочет. Твердит, что умрет дома, в своей постели. Мол, чувствует приближение конца.

— Плохо одному остаться в старости.

— Знаешь, он только выглядит стариком, а на самом деле ему еще шестидесяти нет. Я удивилась, когда в первый раз к нему пришла. Он седой как лунь, дряхлый. Едва ноги волочит! Подозрительный, придирчивый, мелочный, — пожаловалась Ирина. — С ним не каждый общий язык найдет.