контроль и ответственность. Сообщение рассылается сразу всем — это… старый закон и старая традиция. На одном из диалектов, от которых пошёл современный имперский, «рем» означает бремя, а «рим» — долг, ответственность. Часть бремени или ответственности единоличного правителя, часть власти, которой Император наградил достойных. И если аристократ своё достоинство позволил уронить, то, получается, и честь Императора в глазах подданных пострадала. Потому особый контроль: не только исправить допущенное, но и понять в чем дело, не допустить повторения. В первые годы становления Империи эдикты вводились часто, но сейчас каждое такое событие — редкое ЧП. За последние сто лет эдикт вводился всего дважды, и каждый раз зону действия особого контроля запрещали покидать до конца его действия…

— То есть ты поступила единственно верным способом: ушла в гиперпрыжок раньше, чем объявили блокаду. — Констатировал я. — Повезло, что администрация орбитальщиков обретается не на сателлитарной станции, а на корабле-носителе, болтающемся вне области гравитационной тени планеты.

Что ж, можно считать — всё-таки повезло. Возможно, мне и стоило бы полежать в «заморозке» ради сохранения статуса любимой, но ситуация была слишком непредсказуемой. Например, катер пришлось бы вернуть геологам — и как бы Ната объяснила наличие «пассажира» в анабиозе, причём ещё и непонятно кого? Сначала непонятно — то, что я работал в ППЦ, быстро бы выяснили… в общем, нормальных вариантов действительно не было. И потом, почему у меня такое чувство, что я что-то упустил? Как там любимая сказала? Эдикт над системой Сандра… Чёрт! Над системой — не над планетой! То есть под раздачу попали не только рим Райны, но и сам Корен рим Фог! Проклятье…

— Любимый! — Ната вслед за мной смертельно побледнела. — Что, что случилось⁈

— Дети! Фог обещал неприятности, если что-то случится с ним. Надеюсь, мы успеваем…

06.

Шесть дней — столько занимает прямой прыжок из системы Сандры в систему Корн. Много это или мало? Как посмотреть. С одной стороны, с одного края основных территорий Империи до другого можно попасть за двенадцать часов — звёзды, вокруг которых обращаются развитые планеты государства аристократов, тоже не все имеют общие границы в топологическом плане. С другой стороны — прямой прыжок из Империи до Каллиги занял бы девятнадцать (!) дней, а ведь сейчас Сандра самая удалённая планета в Протекторате. Правда, если отвлечься от государства аристократов, и посмотреть проекцию всего пространства, освоенного людьми, то немедленно окажется, что прыжок с одного края ФСС до другого займет тридцать один день. Так что с точки зрения астронавигации, шесть суток — скорее всё-таки немного.

Ещё одно соображение, которое пришло мне в голову после пары эмоциональных минут и помогло-таки перевести мысли на конструктивный лад: представителям императорской администрации тоже придётся затратить шесть суток на полёт. Наверняка за это время рим Фоги и рим Райны постараются сделать всё возможное и невозможное, чтобы отмыться в глазах сюзерена… если им, конечно, дадут это сделать, а не прикажут сидеть на попе ровно и ждать «компетентных лиц». Но меня устраивает любой исход: и в лихорадочной движухе, и в томительном ожидании аристо будет сильно не до нас — раз, и два — стул под задницей Корена рим Фога хоть и замер в неустойчивом равновесии, но ещё не упал. То есть дети не должны пострадать — по крайней мере, так по логике происходящего выходит. Вот после нашего выхода близ орбиты Корна счёт может пойти и на часы — но не ранее того: перед тем, как карать и лезть в мозги проштрафившимся дворянам, на Сандру должна прибыть им замена. Физически прилететь. Фу-ух, можно выдохнуть… ненадолго. Потому что соображать «что делать» по прилёте было уже поздно — нужно было проработать детальные планы действий на планете, и хотя бы приблизительные — что и в каком случае делать после.

Проблем было несколько, и я даже не рискнул бы расставить их в приоритете важности. Первая — я не могу спуститься на планету. По-хорошему, я и в космическом пространстве Корна пребывать не имею права, как негражданин — но тут есть послабления: транзит, например, или нахождение в состоянии претерпевания бедствия (авария на судне). Вторая проблема — принадлежность Гора и Лиссы к роду рим Фог, а вовсе не рем Вил, то есть, забрать их из школы-пансионата просто так Ната не могла. Правда, кое-кто вовсю намекал мне в последнем полученном мною ещё до событий в Промышленно-Производственном Центре сообщении, что школьные системы контроля за перемещением несовершеннолетних обучающихся рассчитаны на технически неграмотных изнеженных детишек, а вовсе не на матёрых космических диверсантов, но была ли это скорее бравада или действительно нашлась «дыра» в системе безопасности, я не знал. Конечно, мои… наши с Натой дети не были склонны хвастаться попусту — но полгода в стенах мирной школы и общение со сверстниками тоже могли сказаться. В любом случае, подробности можно было выяснить только выйдя в обычное пространство недалеко от технических сооружений людей (по этому курсу — читай «имперских») и воспользоваться дальней связью (если она была доступна). К сожалению, физика гиперпространственных переходов не отличалась линейностью зависимости расстояния от времени, и два коротких прыжка проигрывали одному длинному на то же расстояние. Грубо говоря, на нашем маршруте выйдя «на минутку за почтой» корабль потратил бы лишние сутки, совершая второй прыжок. Те самые сутки, за которые в худшем случае могло всё решиться.

Самым, пожалуй, трудным, было вывезти с Корна юных пассажиров. Если систему охраны территории школы ещё можно было рассчитывать пройти только за счёт технической подготовки, то планетарный контроль работал очень чётко, и очевидных «дыр» в реализации его технической части быть просто не могло. Потому к списку уже нарушенных законов неминуемо добавлялись всё новые пункты. Не то чтобы меня это сильно напрягало — к законопослушным обывателям я уже года полтора как не относился, и сожалеть было точно поздно, но и радоваться тут было совершенно нечему. Что больше всего расстраивало — за мной в то же болото соскальзывала супруга. Понятное дело, что территории Империи нам так и так стоило покинуть как можно скорее — сомневаюсь, что Иоганн рем Пау обрадуется, узнав о том, что племянница внезапно вспомнила что-то ненужное о своём прошлом (а он наверняка узнает), и уж совсем сомневаюсь, что он просто махнёт рукой: для чего-то же ему понадобилась живая Ната с отредактированной памятью. Однако сбежать из соображений безопасности и сбежать, избегая правосудия — сильно разные вещи. Впрочем, выбора ведь всё равно нет, правда?

…Жену я отыскал в единственной каюте премиум-класса на корабле и застал за извечным женским занятием: любимая крутилась перед ростовым зеркалом, за каким-то хреном втиснутым в интерьер этого помещения. Правда, мысль про зеркало мелькнула у меня фоном — и пропала, а я во все глаза уставился на мое чудо! Машина для формирования прически, по сути — небольшая и локального действия медкапсула со специализированными программами — за несколько часов отрастила Нате волосы до середины спины: примерно так они выглядели, когда мы жили на Земле. Одно маленькое отличие всё же было — сбоку гриву темных волос рассекала одинокая красная прядка: знак офицера запаса элитного подразделения. Понты в чистом виде: обязательным к ношению символ не был. Принадлежностью к «серьёзным силам» любила хвастаться в основном молодежь — у долгоживущих аристо были немного другие интересны. Моя жена по возрасту чётко вписывалась в группу номер один — и мы решили этим воспользоваться для проникновения на Корн: мнимый выход в запас снимал необходимость регистрации в военной администрации планеты-курорта, а красная прядь прекрасно оповещала всех о причинах, по которым юная рем Вил заявилась сюда на личном катере и ведёт себя… немного борзо. «Красноголовая» дембель празднует — чего тут такого? Уже и причёску себе гражданскую сделала, и платья заказала прямо с орбиты, но своеобразная атмосфера спецвойск пока ещё не выветрилась из головы и крови. Короче — понять, простить… и обойти подальше без лишних вопросов. Идеальное прикрытие! Я уговорил Нату приступить к косметическим процедурам немедленно, дабы она успела привыкнуть к своему новому облику, вот только не учёл, как этот облик подействует на меня.

Я глядел на девушку с длинными распущенными волосами — и не мог пошевелиться: такая буря чувств бушевала в моей душе. За всеми переживаниями, попытками разрулить как из рога изобилия сыплющиеся проблемы, и прочим, я подуспокоился, принял разумом, что свершилось чудо и моя любовь вновь со мной… но, видно, сердце, истерзанное