и теперь все обсуждали благополучное воссоединение вдовы Наполеона с сыном.

По другим однако слухам, на самом деле Наполеон свою мать так и не простил, но, как хороший правитель — а молодой человек показывал все задатки именно такового, — решил воспользоваться ситуацией для дальнейшего сближения с Веной. С одной стороны, такая потенциальная связка не выглядела слишком крепкой, с другой — и недооценивать ее тоже не стоило. Учитывая, тем более, подозрительно нейтральную позицию Англии, которая в случае обострения ситуации и начала войны вполне могла бы занять сторону Парижа. Легко могла получиться Крымская война только лет на двадцать раньше, чего лично мне очень не хотелось бы.

В течение июня и июля мы проехали по трассе будущей железной дороги. Побывали в Туле, где я осмотрел казённые оружейные заводы. Увиденное совершенно не обрадовало, к сожалению уровень технического оснащения тут был далек от устроенного на моей личной сестрорецкой фабрике, заводы требовали обновления и модернизации. Не было ничего удивительного в том, что туляки с завидной регулярностью срывали заказ по выделке новых видов вооружений. В том числе даже относительно простые заказы связанные с переделкой старых штуцеров под казённое заряжание.

Побывали в Орле, Курске, Белгороде, Харькове, оттуда двинули в Екатеринослав. Будущий центр металлургии пока совсем не поражал. Тут только-только закончили возведение первой домны и в конце лета собирались запускать ее в работу. Очевидно, что без постройки тут железной дороги нормальных объемов производства ждать не стоило. Дальше посетили Александров и Херсон, откуда двинули уже непосредственно в Крым. В гости к брату.

Что сказать, места эти как двести лет тому вперед были чудесны. Горы, море, южный климат, пальмы. Даже Александра, которая в общем-то бывала и в куда более интересных местах, испытала огромное удовольствие, дети же, привыкшие к свинцовому небу Санкт-Петербурга, и вовсе пришли в полный восторг.

Лето, солнце, море… Что еще нужно для хорошего отдыха?

— Пап, давай здесь останемся, — маленькая Мария Николаевна, в первый раз накупавшись в море до одури — на Балтике возле Питера и летом вода не слишком теплая — высказала, казалось, общее мнение всей семьи.

Мы лежали на шезлонгах, выставленных над обрывом и любовались на открывающийся внизу морской пейзаж. Загорать в эти времена было не принято, поэтому над шезлонгами были раскрыты большие шелковые зонты, дающие плотную тень. Прохладные напитки в хрустальных бокалах, стоящие рядом на столике, и приятный морской, йодистый запах дополняли картину редкого для меня «тюленьего» отдыха.

— Боюсь, — усмехнувшись ответил я, — перенести столицу в Ливадию не получится.

Того дворца, который я посещал в своем погибшем в огне будущем еще не существовало. Сейчас это было относительно небольшое строение, возведенное на скорую руку еще в 1824 году, когда императорская чета перебралась на постоянное место жительство в эти места.

Маленький уютный дворец, скорее такая себе загородная дача, возведенный из местного ракушечника и ни капли не напоминающий помпезные массивные столичные постройки. Всего два этажа, легкие воздушные башенки, выкрашенные в по-южному в нежно-кремовый цвет и большой парк на заднем дворе.

— Почему? — Видимо, идея переехать на юга захватила маленькую принцессу, и так просто отступать она не собиралась.

— Да, почему? — Откликнулась лежащая дальше жена. Она в легком летнем льняном сарафане, разительно отличавшемся от стандартных тяжелых конструкций, распространенных в высшем обществе Петербурга, выглядела просто шикарно. Дай в руки телефон выходом в интернет и не скажешь, что женщина из девятнадцатого века. — Мне здесь тоже нравится. Ничем не хуже какой-нибудь Италии, а скорее даже — лучше.

— Потому что отсюда, к сожалению, невозможно управлять империей. И будет совершенно точно невозможно до тех пор, пока сюда не дотянут железную дорогу, чтобы при необходимости можно было бы добраться до столицы за пару дней, — я взял со столика запотевший стакан с «кровавой мэри» из которого задорно торчал кусок сельдерея, и с удовольствием сделал большой глоток. — Ну а переносить столицу в Крым и вовсе плохая идея. Здесь проблемы с пресной водой, ее сильно не хватает. В будущем придется рыть канал из Днепра, а пока обходимся тем, что есть. Но на большой столичный город ее точно не хватит.

Культура питья коктелей неожиданно зашло местным «на ура». Казалось бы — идея смешать алкоголь с какими-то соками или просто несколько видов крепких напитков между собой не так уж тяжела в осознании. Прям скажем, она лежит на поверхности, однако почему-то раньше местные поголовно предпочитали употреблять горячительные напитки в «чистом виде».

И тут без ложной скромности скажу, что именно благодаря одному попаданцу, тиснувшему раздел с коктейлями в очередное издание кулинарного альманаха, дало толчок к развитию этого раздела искусства. Если его так, конечно, можно назвать.

Откровенно говоря, в прошлой жизни я большим знатоком коктейлей не был. Можно сказать, только по верхам зацепил. Плюс многих привычных ингредиентов из 21 века еще просто не было в природе: я даже не говорю про колу, это само собой разумеется, но большинства ликеров и настоек еще не изобрели, а газированная вода сама по себе была той еще экзотикой.

Тем не менее пару десятков рецептов я сумел оформить даже в такой ситуации, и «кровавая Мэри» была одним из них. Томатный сок, водка, соль, капля острого соуса, сельдерей для украшения — ничего особо хитрого в нем не было. Коктейли за прошедшие несколько лет, что называется, ушли в народ и почти стразу стали прирастать плодами творчества местных «сомелье». Причем местные почему-то в своем творчестве в первую очередь двигались в сторону смешения «тяжелых» напитков, и их коктейли имели непривычно для меня высокое содержания алкоголя. Сама же «кровавая Мэри» была вещью в себе и никаких улучшений не требовала, она была хороша и в 21 веке и оставалась такой же в 19.

Проведя месяц в Ливадии, транзитом через Севастополь — главная база черноморского флота пока к сожалению, красотой совсем не поражала — отправились в Одессу.

Двухдневный переход на одном из выделенных для этого фрегатов черноморского флота — дети опять же были в восторге, даже не смотря на качку и легкую морскую болезнь — и вот мы уже у южных торговых ворот империи.

Губернатором тут сидел сын моего погибшего в Англии воспитателя Михаил Семенович Воронцов. С ним у нас были достаточно сложные отношения, Михаил Семенович — имея на то в общем-то достаточно веские причины — считал меня во многом виновником смерти его отца, что естественно не добавляло