хотел услышать от Вадима. Он бы понял, если бы тот соврал. А ещё — немного, совсем чуть-чуть — хотелось поиграть в незнание и невинность.

Вадим вместо ответа поцеловал его в губы. На этот раз с языком, и на этот раз Славик натурально застонал, потому что у него никогда не было ещё таких поцелуев. Таких сильных, со вкусом табака, таких спокойных и одновременно напористых, таких уверенных.

Он обнял Вадима за плечи и опрокинул его обратно на себя. И почему он раньше не попробовал с мужчиной? Ведь это так здорово, когда тебя берут, а не наоборот. И ломаться мужчина никогда не станет, как та же Ирка.

— Придётся потерпеть, хорошо? — всё же ответил Вадим, разорвав поцелуй.

Славик с готовностью кивнул и дал стянуть с себя джинсы и трусы. Он не мылся с самого утра, но не переживал по этому поводу. Вадим, скорее всего, тоже сейчас не первой свежести. К тому же, Славик был настолько взбудоражен, что даже если бы не мылся неделю, то забыл бы об этом, как и о том, что Вадим официально подтвердил: его выебут в жопу.

Полностью голый, он раскинулся по постели, нисколько не стесняясь ни себя, ни худосочного тела, ни дурацкой родинки под левым соском, ни своего возбуждения.

Вадим какое-то время просто любовно оглядывал его, словно бы Славик был статуей греческого бога (а до греческого бога Славику было есть и есть), водил щекотно пальцами по боками, по груди, по бёдрам. Затем начал самозабвенно целовать, не столько доставляя удовольствие, сколько наслаждаясь чужим вкусом, чужим ладным телом под губами.

Эта порхающая мягкость с груди и плеч перетекла на живот, вылизывая ложбинки между мышцами и мягко покусывая время от времени, затем опустилась к паху, нагло обходя самое важное и жестоко посмеиваясь над тем, как Славик пытался вскидывать бёдра навстречу тёплым губам.

Когда губы Вадима в который раз скользнули близко, но мимо, Славик обречённо застонал, чувствуя себя не то чтобы нехорошо, но как-то не слишком привычно. Казалось, коснись его Вадим, и он тут же выльется себе на живот, но касания не было, и оставалось только страдать.

— Вадим… — попросил он, цепляясь руками за подушку под головой.

Вадим поднял голову, и они встретились взглядами. Славик ощутил себя совсем покорённым, размазанным. Он сделает всё, что ему скажут, и сделает с удовольствием, потому что было бы невыносимо уйти, не узнав, не получив, не позволив…

Тяжело выдохнув, Вадим молча отстранился, не отрывая совсем уж оголодавшего взгляда, и принялся раздеваться сам.

Что ж, был он, конечно, не как Джуд Лоу, но, в принципе, неплох. Хотя бы не тощий, как сам Славик.

И член не как в порно. Вполне обычный. Хотя на его вкус толстоват.

Славик поднял обеспокоенный взгляд от члена Вадима на лицо Вадима.

Вадим, если и хотел его успокоить, то не смог, потому что у него, кажется, немного сорвало крышу. Ровно настолько, чтобы потерять дар вечно Славика приводить в нейтральное либо приподнятое настроение.

— Ляг на живот, — только и смог сказать он. — Не смотри.

Краснея ушами, Славик перевернулся и скрылся в собственных руках. Это не помогло. Стало ещё страшнее от незнания, только вот обратно перевернуться Славе не удалось. Вадим уже растолкал его ноги коленями и аккуратно лёг сверху, целуя шею, и плечи, и уши… И на ушах Слава плаксиво застонал в подушку.

Уловив его завывания, Вадим отстранился. А когда вернулся, то щёлкнул пластик, и Славик подумал: «вот и оно». Он, было, попытался вскочить, но нажатием на поясницу Вадим удержал его на месте.

— Всего лишь смазка, — сказал он, но как-то раздражённо.

— Ну прости, — буркнул Славик, безотчётно напрягая булки.

Он зажмурился, ожидая, что сейчас в него протолкнут член, но коснувшаяся сжатой дырки и проникшая внутрь склизкая прохлада оказалась чем-то явно поменьше.

— Ты прости, малыш, — сказал Вадим, оставляя поцелуй на его плече, а палец — в его заднице. — Я просто немного на взводе. Как ощущения?

Охуевший от впечатлений Славик не смог ответить сразу. Ему было чувствительно. Немного жгло как будто. А ещё хотелось вскочить и убежать. Потому что он же обычный мальчик из приличной семьи, а не вот это вот всё. Не шлюха. Не заднеприводный педик.

— Зачем… зачем ты мне палец туда засунул? — тупо спросил Слава.

Вадим сдавленно хрюкнул ему в шею и вдруг пошевелил пальцем.

— Эй! Не делай так! — возмутился Славик, но мешать или вскакивать не посмел.

Вадим проигнорировал обе его реплики.

— Так как тебе? — спросил он, осторожно двигая пальцем туда-сюда, от чего ощущение жжения двигалось также, медленно меняясь, медленно угасая.

— Не знаю… — выдохнул Славик. — Не понимаю. Странно как-то.

Его нежно поцеловали в плечо.

— Иди-ка сюда…

Славину голову повернули набок и затянули в поцелуй. Так было неудобно, но всё равно приятно. А между тем внутри снова появилось лёгкое будто бы жжение. Пальцев стало больше.

Они аккуратно двигались внутри, синхронизируясь с движениями языка Вадима. А Славик сам не понял, как жжение стало ощущаться удовольствием.

Он прервал вялый поцелуй и тонко застонал.

— Хорошо? — поспешно спросил Вадим.

— Да… А ещё один влезет?

— Влезет, — хмыкнул Вадим и действительно добавил ещё палец. Опять стало слишком чувствительно, даже почти больно, но ненадолго.

Славик прикрыл глаза, сначала тихо вздыхая, а потом уже откровенно постанывая, пока пальцы не выскользнули из его заднего прохода (подумать только, что он этому мужику позволил…).

— Блять… — шепнул Вадим.

Мазнуло холодом и одновременно везде. Славик задрожал, ощущая, как неприятно сходятся края сфинктера. Везде между было скользко, липко и пусто.

Он слышал, как Вадим раскатывает резину, и как он тяжело дышит, и замер в предвкушении. Пальцами ему понравилось. Значит, понравится и членом. Значит, не врут те, кто говорит, что это кайфово. Ну, те парни, которые ложатся под других парней в гей порно. И в древнем Риме. Цезарь не даст напиздеть, верно?

Слава приглашающе развёл ноги и даже чуть выгнулся в пояснице. Судя по участившемуся дыханию наверху, Вадиму зрелище вкатило.

— Боже… какой же ты сладкий, мой мальчик… — отчего-то тихо заговорил он, а затем воткнул в Славика член.

Славик вскрикнул глухо в подушку, сжался, пытаясь отползти, но член уже выскользнул из задницы. Причём выскользнул болезненно, с тем самым жжением. А затем скользнул обратно.

Вадим крепко обнял его за плечи, уткнулся в затылок носом, задышал часто-часто, трахая его глубоко и неприятно.

— Вадим, блять… — заныл Слава, пытаясь высвободиться.

— Ш-ш-ш, потерпи, золотце, совсем чуть-чуть… совсем… немножко…

Слава сжал зубы и кулаки