Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и мне нужно было так же с Лоей.
– Вы удовлетворены, Дмитрий Алексеевич? – обратился ко мне Витька.
– Вполне. – Я взял стул и сел, закинув ногу на ногу.
– Пошел вон, – спокойно сказал охраннику Полутруп.
И тот пошел, куда ему было сказано.
– И где ты только таких дуболомов находишь? – поинтересовался я, когда закрылась дверь за побитым охранником.
– Хороший парень, – кивнул вслед ушедшему Полутруп.
Я не стал спорить. В конце концов, какое мне дело до того, по каким критериям Полутруп себе обслугу выбирает?
– Отобедать к нам зашли, Дмитрий Алексеевич?
– Нет.
– Уверены? А то смотрите, у нас сегодня супчик из стерлядки, филе по-деревенски и шпигованные баклажаны по-гасконски.
– Мне нужен Макак.
– Зачем?
– Мы с ним договаривались чаю выпить, а он не пришел.
– Дмитрий Алексеевич, – с укоризной наклонил голову Полутруп. – Вы же знаете. Я всегда готов вам помочь. Но я должен знать, какие проблемы могут возникнуть в результате этого у моего человека. Ибо я в ответе за тех, кого приручил.
– Макак сам создал себе проблемы. Целую кучу проблем. Которую лучше поскорее разгрести.
– Могу я поинтересоваться, что же такого сотворил пресловутый Макак?
– Пресловутый Макак в ГУМе у фонтана спер камеру у пары туристов.
Услыхав такое, Полутруп буквально онемел от изумления. А может, и от страха. Если Макак был придурком и не понимал, что творил, то Витька полностью отдавал себе отчет, что за проделки Макака отвечать и ему придется. Если, конечно, дело дойдет до Соломона.
– Кому об этом известно?
– Ну, за исключением пострадавших и свидетелей, только мне.
– Можно решить проблему по-тихому?
– Пострадавшие хотят вернуть свою видеокамеру.
– Да я куплю им десяток камер! А с Макака сам шкуру спущу!
– Ты не понял, Виктор. – Я медленно и, смею полагать, выразительно покачал головой. – Они хотя вернуть свою видеокамеру.
– Да какая разница!..
– Мы будем спорить или искать Макака?
– Да, конечно. Как скажете, Дмитрий Алексеевич.
Полутруп был не на шутку перепуган. А, может быть, уже почувствовал себя жертвой фамильного проклятия. Или еще чего похуже.
Витька достал коммуникатор и сделал несколько звонков. После чего нам стало известно, что сегодня Макак на работу не вышел – его не видели ни на одной из точек, закрепленных за командой Полутрупа. Домашний его телефон и мобильник не отвечали.
– Где живет Макак?
– В Солнцево.
– И что ж, он оттуда каждый день сюда, как на работу, мотается? – удивился я.
– Почему «как»? На работу! Читали в детстве Маяковского? «Все работы хороши, выбирай на вкус»! Вот так! Великий, между прочим, пролетарский поэт!
– Полагаю, великий пролетарский поэт совсем не Макака имел в виду.
– Владимир Владимирович не делал никаких исключений! Он написал: «Все работы хороши»! Между прочим, в персональном списке он работу частного детектива также не упомянул.
– Зато не забыл милиционера.
– Лучше бы забыл.
– Ладно, давай адрес Макака.
– Вы на машине?
– Нет.
– Тогда, позвольте, я вас отвезу.
– Не стоит.
– О! Позвольте уж мне самому решать, что чего стоит!
– Только, чтобы Маяковского в машине не цитировать, – предупредил я.
– Договорились.
Полутруп достал из ящика стола маленький, кажущийся почти игрушечным пистолет «Вектор» и сунул его в боковой карман пиджака.
– Зачем тебе оружие?
– Можно подумать, у вас его нет.
– Мне по штату положено.
– А я на всякий случай взял.
– Мы же едем не на войну, а к твоему приятелю.
– Который, заметьте, на работу не вышел и на телефонные звонки не отвечает. Вас это не настораживает?
– Пока – нет.
– У Макака множество недостатков, но вот необязательность не из их числа. Он если сказал, то – сделал.
– И что же он должен был сделать?
– Он должен был выйти сегодня на работу и ответить на мой звонок.
Полутруп быстренько выбежал из-за стола, глянул на себя в большое зеркало на стене и поправил маленький золотой значок с профилем Президента на левом лацкане.
– Когда в партию вступил, Виктор Петрович? – усмехнулся я.
– А как только позвали, так и вступил, – ничуть не смутившись, ответил Полутруп.
– То-то, смотрю, ты великих пролетарских поэтов цитировать начал.
– Одно другому не мешает.
– А с совестью как?
– А это уже слишком личный вопрос, чтобы отвечать на него малознакомому человеку. Но вам, Дмитрий Алексеевич, могу сказать, как на духу!..
– Не стоит.
– Тогда ответьте и вы на личный вопрос. Чего ради вы бузу с охранником затеяли? Не могли просто сказать, что вы ко мне?
Я подумал и улыбнулся.
– Нужно было напряжение скинуть.
– Ну и как? Получилось?
– Да.
Я и в самом деле чувствовал себя значительно лучше, чем с утра. Хотя причиной тому была вовсе не разбитая морда охранника, а то, что я включился в привычный рабочий ритм.
Однако ж не могу сказать, что мысли о Лое, о том, как нам с ней теперь быть, больше не заглядывали в голову. Заглядывали! Да еще как! Однако ж, если я каждый раз при мысли о Лое стану морды кому попало бить, до добра это не доведет.
Точно.
Нужно менять тактику.
Макак был дома.
Мы узнали об этом после того, как водила Полутрупа отмычкой вскрыл дверь Макаковой квартиры.
Квартира была маленькая, однокомнатная. Обставленная кое-как. Большая часть мебели, по всей видимости, перекочевала сюда с ближайшей помойки.
Макак в своем дурацком клетчатом костюме лежал в комнате на полу. В луже собственной крови.
Я присел на корточки рядом с трупом. Потрогал пальцем запекшуюся кровь. Судя по состоянию крови, выпустили ее из Макака самое большее два часа назад.
Я осмотрел рану на шее. Горло Макаку перерезали профессионально. От уха и до уха. Действовали, скорее всего, очень хорошим, остро заточенным ножом.