Старая Мать кивнула. Ее рот был сжат в тонкую линию.

— Мы всегда знали, что Прайд Огненного Дракона — наши враги, — сказала она. — Я часто задумывалась последние несколько лет, что же значил этот жест дружбы Зажигающей Пламя. Она всегда ревниво оберегала свою власть, и хотя мы надеялись, что она говорила правду, признавая меня своей законной преемницей, меня часто одолевали сомнения. Теперь кажется, что у этих сомнений есть все основания.

Изабо была в смятении. Она осторожно сделала жест почтения, потом сказала:

— Старая Мать, я действительно из рода Зажигающей Пламя, но у меня нет желания лишать вас наследства. Я хочу лишь беспрепятственно продолжить поиск имени. Меня заверили, что мне будет позволено пересечь ваши земли, поскольку Прайд Боевых Кошек и Прайд Огненного Дракона находятся в мире.

Голубоглазая воительница недоверчиво фыркнула.

— Ты лжешь! — закричала она. — Думаешь, я не помню тебя? Прошло уже много зим с тех пор, как ты получила свое имя и шрамы. Я часто сражалась с тобой в прошлом и знаю, что ты ненавидишь нас так же сильно, как и мы тебя.

— Ты действительно не дитя, — заметил сказитель. — У тебя грудь взрослой женщины, и твои глаза говорят, что ты видела больше тринадцати зим.

Изабо сделала жест согласия.

— Ваши слова правдивы, — ответила она. Первым ее импульсом было пуститься в объяснения, но выучка взяла свое, и она больше ничего не сказала, почтительно опустив глаза.

Повисла долгая напряженная тишина, потом наконец сказитель заговорил нехотя.

— Ты говоришь, что наши слова правдивы. Но как можем мы говорить правду, если то, что говоришь ты, правда?

— Ты задаешь мне вопрос. Готов ли ты предложить мне свою историю в ответ? — сказала Изабо. Последовала еще одна долгая пауза, потом сказитель еще более неохотно сделал жест согласия, сказав отрывисто:

— Я задаю тебе вопрос. Ответишь ли ты на него полно и правдиво?

— Я отвечу на него полно и правдиво, — ответила Изабо и подняла голову, положив руки на бедра ладонями вверх в традиционной позе сказителя. — Ты, Первый Сказитель Прайда Боевых Кошек, говорил правду, когда сказал, что я не дитя, ибо я прожила уже двадцать одну долгую тьму. Но в глазах моего прайда я всего лишь дитя, ибо прожила на Хребте Мира всего четыре зимы. Поэтому у меня нет ни имени, ни статуса, и я иду на Череп Мира, чтобы услышать то, что пожелают мне открыть Белые Боги.

Ее слова вызвали в кругу зрителей еле заметное удивленное шевеление, а кузина Изабо сделала нетерпеливый жест недоверия. Изабо обернулась к ней и сказала твердо:

— Но ты, кто разделяет голубые глаза, похожие на летнее небо, и рыжие волосы, похожие на пламя, как и у всех из рода Зажигающей Пламя, ты говоришь неправду.

На лице Хан'кобанки промелькнули ужас и гнев, тут же отразившиеся на лицах столпившихся слушателей, хотя и не так отчетливо. Изабо спокойно продолжила.

— Чтобы понять, почему, ты должна узнать историю моего рождения. Я дочь Хан'гарада Повелителя Драконов, внука Зажигающей Пламя. Вам всем известно, что он покинул Хребет Мира, чтобы учиться вместе с самыми мудрыми среди людей. Там он встретил человеческую женщину, полюбил ее и зачал с ней близнецов.

И снова по толпе пробежала легкая зыбь волнения и послышался ропот изумления и гнева. Изабо оглядела лих суровые лица и сказала:

— Зло накрыло своей тенью жизни людей и принесло с собой войну и кровопролитие. Моя мать бежала в горы в поисках народа моего отца, но ее настигли родовые муки. Она умерла бы, если бы не вмешательство королевы драконов, которая была в гисе перед моим отцом, спасшим жизнь ее дочери. Она в когтях принесла мою мать во дворец драконов, где и родились мы с сестрой.

— Зная, что у Народа Хребта Мира близнецы запретны, королева драконов приказала одному из своих сыновей отнести мою сестру на север, где ее нашла Зажигающая Пламя. Другому ее сыну было велено отнести меня на юг, где Мать Мудрости людей нашла меня и вырастила. Лишь тогда, когда я встретилась со своей сестрой, я узнала, что происхожу из рода Детей Белых Богов, поэтому я пришла на Хребет Мира, чтобы постичь историю и мудрость народа моего отца.

Изабо долго молчала, чтобы слушатели осознали смысл ее слов.

— Мы с сестрой похожи лицом и фигурой точно так же, как, должно быть, были похожи Зажигающая Пламя с ее сестрой. Поэтому вы могли принять меня за нее, и это честная ошибка, хотя и не правда. Поэтому я снова говорю вам, что хотя я действительно из рода Зажигающей Пламя, я не собираюсь оспаривать вашу божественность. Я хочу лишь беспрепятственно продолжить поиск имени.

Она снова взглянула на Старую Мать, сидевшую с непроницаемым лицом. Ее глаза были прикрыты тяжелыми веками. Первый Шрамолицый Воин сделал несколько быстрых жестов, и она медленно кивнула. Он снова развернулся к и Изабо и сказал:

— Ты ответила полно, хотя мы не можем судить, правдиво ли то, что ты говоришь. Откуда нам знать, что ты действительно сестра той, которую мы знаем как родственницу Зажигающей Пламя, а не она сама?

Изабо стащила перчатку и показала им левую руку. Двух крайних пальцев недоставало, и на их месте краснели уродливые рубцы. Хан'кобаны невольно отпрянули, с отвращением глядя на ее обезображенную руку. Изабо сжала губы, но ничего на сказала, одним пальцем коснувшись треугольного шрама у нее между глазами.

— Моя сестра заслужила два шрама, — сказала она негромко. Вы можете видеть, что я не смогла добиться такой чести. И все же у меня есть свой шрам. Говорят, что это след когтя Белых Богов.

Хан'кобаны взглянули на шрам и тут же отвели глаза, поскольку строгие правила вежливости запрещали им открыто смотреть на него. Лишь один человек осмелился внимательно рассмотреть ее лицо — старик с семью треугольными шрамами на щеках и лбу. Одетый в густой медвежий мех, он носил на шее орлиный коготь, а на поясе у него болтался кожаный мешочек, еле слышно позвякивавший, когда он двигался. Изабо сделала жест высшего почтения, и он протянул длинную костлявую руку и легонько коснулся ее между бровей.

— Чужестранка говорит правду, — сказал он и развернулся, прошаркав в темный угол.

— Так тому и быть, — постановила Старая Мать. — Ты под защитой Белых Богов и можешь свободно путешествовать по нашей земле.

— Спасибо, — с поклоном ответила Изабо.

Но ее кузина оставалась все столь же напряженной, руки, лежавшие на бедрах, были сжаты в кулаки. Ее губы были угрюмо сомкнуты, но Изабо чувствовала, что та сдерживает сердитые слова. Похоже, горячий и порывистый нрав, который они делили с Изабо, был отличительной чертой всего семейства. Хан'кобаны с большой холодностью относились к любым сильным эмоциям, и Изабо задумалась, каково же жилось ее кузине, выросшей среди такого сурового народа. Она бросила на нее быстрый сочувственный взгляд, но это лишь подхлестнуло уязвленную гордость Хан'кобанки. Она сжала кулаки и шагнула вперед, сказав сердито: