– Было без десяти десять. На моем столике с пишущей машинкой есть часы.

– А когда вы услыхали выстрел?

– Ровно в десять часов десять минут.

– И все это время вы наблюдали за дверью?

– Именно так, – без колебаний подтвердил Миллз и прокашлялся. – Хотя прорицательница и намекает на мою трусливость, я первый был возле двери, когда в комнате прогремел выстрел. Вы явились сразу после выстрела и сами видели, что комната была заперта изнутри.

– А в течение тех двадцати минут вы слышали в комнате голоса или какие-то иные звуки?

– Вначале мне показалось, что я слышу голоса и звуки, похожие на удары. Но я же был далеко. – Под холодным взглядом Хедли Миллз уже в который раз, широко открыв глаза, шатнулся взад-вперед. На лбу у него снова выступил пот. – Я понимаю, конечно, все, что я говорю, кажется совсем неправдоподобным. Но, джентльмены!.. – вдруг воскликнул он высоким голосом и поднял руку вверх. – Я клянусь…

– Это правда, Стюарт, – тихо проговорила женщина. – Я могу все подтвердить…

– Одну минутку мадам, – порывисто повернувшись, учтиво остановил ее Хедли. – Думаю, так все и было. Еще один вопрос к вам, мистер Миллз. Вы можете подробнее описать внешний вид посетителя?

– Могу сказать определенно, что на нем было длинное пальто, вылинявшая кепка из какой-то коричневой ткани, темные брюки. Ботинок я не разглядел. Волосы, когда он снял кепку… – Миллз замолчал. – Невероятно. Не хочу быть смешным, но припоминаю, что его темные блестящие волосы казались крашеными, а голова была… понимаете, словно из папье-маше.

Хедли, который прохаживался взад-вперед около большой картины, так быстро повернулся к Миллзу, что тот воскликнул:

– Джентльмены, вы же просили рассказать, что я видел! Я и рассказываю то, что видел. Я говорю правду!

– Дальше! – угрюмо отозвался Хедли.

– Незнакомец был на три-четыре дюйма выше, чем профессор Гримо, среднего… э-э… телосложения. На руках у него были перчатки, хотя в этом я не совсем уверен, руки он держал в карманах.

– Он был похож на Пьера Флея?

– Ну… да… Можно сказать «да», а можно и «нет». Я бы сказал, он был выше Флея и не такой стройный, но присягать не стану.

Ремпол все время краем глаза наблюдал за доктором Феллом. Доктор Фелл, в плаще, со шляпой под мышкой, грузно передвигался по комнате, сердито тыча палкой в ковер. Наклоняясь так, что очки сползали с переносицы, он разглядывал сощуренными глазами картину, полки с книгами, статуэтку буйвола на столе, потом, тяжело дыша, подошел к камину, осмотрел его, задрал голову на щит вверху и с каким-то особенным удовольствием стал разглядывать герб на нем. Не прошло мимо внимания Ремпола и то, что Фелл все время следил за мадам Дюмон. Казалось, она его гипнотизирует. Что-то угрожающее было во взгляде его маленьких быстрых глаз, когда он поглядывал на женщину каждый раз, как заканчивал что-то разглядывать. И женщина это знала. Она сидела, сложив руки на коленях, и старалась не обращать па него внимания, но то и дело также поглядывала в его сторону, как будто между ними шла невидимая борьба.

– К вам есть еще один вопрос, Миллз, – продолжал Хедли. – В частности, относительно ресторана «Уорвик» и этой картины. Но с этим можно подождать. Вам не трудно пойти вниз и пригласить сюда мисс Гримо и мистера Менгена? И мистера Дреймена, если он вернулся… Благодарю… Нет, подождите, минутку! Э-э… У вас есть какие-нибудь вопросы, доктор Фелл?

Доктор Фелл доброжелательно улыбнулся, молча покачал головой. Ремпол видел, как побелели суставы сжатых пальцев у женщины.

– Кто дал право вашему приятелю везде заглядывать? – сердито спросила она. – Это выводит меня из себя! Это…

– Я понимаю вас, мадам, – пристально посмотрев на нее, сказал Хедли. – К сожалению, такая у него привычка.

– В таком случае, кто вы? Приходите в мой дом…

– Позвольте объяснить. Я старший инспектор уголовного розыска. Это мистер Ремпол, а это доктор Гидеон Фелл. О нем вы, наверное, слышали.

– Да. Я так и думала. – Она кивнула головой, а потом, хлопнув ладонью по столу, спросила – Ну и что? Можно пренебрегать правилами приличия? Непременно надо мерзнуть с открытым окном? Можно наконец разжечь огонь и согреться?

– Знаете, я бы не советовал, – отозвался доктор Фелл. – Пока не выясним, что за бумаги там сожжены. Наверное, хороший был костер.

– Почему вы такие неповоротливые? – сказала с укором Эрнестина Дюмон. – Почему вы сидите здесь? Вы же хорошо знаете, что это дело рук Флея. Почему вы не задержите его? Я уверяю, что это сделал он, а вы сидите тут… – В ее цыганских глазах было столько ненависти, словно она уже видела, как Флей идет на виселицу.

– Вы знаете Флея? – прервал ее Хедли.

– Нет, нет. Я никогда его не видела. Я имею в виду до сегодняшнего дня. Но я помню, что мне говорил Шарль.

– Л что он говорил?

– Что, что! Флей – сумасшедший. Лично Шарль его не знал, но у Флея была мания глумления над оккультными науками. У него есть брат, – она махнула рукой, – точно такой же, как и он, понимаете. Так вот, Шарль предупредил, что сегодня вечером в половине десятого этот брат может прийти и чтоб я, если он придет, его впустила. Но когда в половине десятого я забирала посуду после кофе, Шарль, смеясь, сказал: «Если он до сих пор не пришел, то уже и не придет». А потом добавил: «Люди со злыми намерениями не опаздывают». – Она села прямо и расправила плечи. – Но он ошибся. Без четверти десять прозвенел звонок. Я открыла дверь. На ступенях стоял человек. Он протянул мне визитную карточку и сказал: «Передайте профессору Гримо и спросите, может ли он меня принять».

– А как относительно фальшивого лица? Оно вам не показалось немного странным? – Перегнувшись через кожаную спинку дивана, Хедли внимательно посмотрел на нее.

– Я не заметила, что оно фальшивое. Вы обратили внимание, что в прихожей только одна лампочка? У него за спиной светил уличный фонарь, и я видела только фигуру. Говорил он учтиво, протянул карточку, поэтому я ни секунды не…

– Одну минутку! Скажите, вы узнали бы его голос, если бы услышали снова?

Откинувшись на спинку кресла, она повела плечами, словно сбросила с них какую-то тяжесть.

– Да!.. Нет, не знаю… Да, да! Но, видите ли, голос у него был не четкий. Теперь я понимаю, его приглушала маска. Почему люди такие коварные?.. – В глазах у нее сверкали слезы. – Я этого не понимаю. Я человек искренний. Если кто-то причиняет вам боль, это можно понять. Вы подстерегаете его и убиваете, а ваши друзья идут на суд и присягают, что в то время вы были в другом месте. Вы не надеваете подкрашенной маски, как делает Дреймен с детьми в ноябрьскую карнавальную ночь, не передаете визитную карточку, как тот ужасный человек, не идете наверх, не совершаете убийство и не исчезаете потом через окно… Это похоже на сказку, которую вам рассказывали в детстве… – Ее спокойствие сменилось истерикой. – О Боже! Бедный Шарль!..