Обман удался. Гримо оказался один в своей комнате. Его пиджак, возможно, с пятнами крови забрала мадам Дюмон. Ему теперь предстояло только закрыться в комнате, надеть настоящий халат, уничтожить бумажную «униформу» и спрятать зеркало в дымоход.

Это, повторяю еще раз, привело к трагическому концу. Кровотечение началось снова. Обычный человек, да еще раненный, не выдержал бы того напряжения, которое уже испытал Гримо. Его убила не пуля Флея. Его легкие разорвались, будто гнилые кусочки резины, когда, прилагая необычайные усилия, он поднимал зеркало в тайник. И Гримо это понял. Последним усилием, ухватившись за диван и опрокинув на бок стул, он бросает в огонь ракету. После всех его планов и хитростей мир перед ним переворачивается и медленно становится черным. Гримо пытается крикнуть и не может, так как кровь заливает ему горло, В этот момент Шарль Гримо понял внезапно то, во что никогда не верил, – терпит неудачу самый дерзкий обман в его горькой несправедливой жизни.

– Что было дальше?

– Гримо знал, что умирает, – продолжал доктор Фелл. – И самое удивительное, – несмотря на то, что не осуществились все его планы, был этому рад.

Снова пошел снег. Свинцово-серый день стал еще более пасмурным. Голос доктора Фелла таинственно звучал в прохладной комнате. Никто не заметил, как дверь открылась и на пороге появилась фигура женщины с обреченным выражением лица. Обреченное выражение лица, черное платье, но на плечи, во имя любви к покойному, накинута яркая красно-желтая шаль.

– Видите ли, джентльмены, он сознался, – монотонным голосом продолжал доктор Фелл, – Он пытался сказать нам правду о том, как убил Флея, как в свою очередь Флей убил его. Но мы Гримо не понимали. Только часы помогли мне понять, что произошло на Калиостро-стрит. Вот так.

Припомните его последние слова перед смертью: «сто сделал мой брат. Я не думал, что он будет стрелять. Бог его ведает, как он выбрался из той комнаты. Был только что там, и вот его уже нет… Хочу сказать вам, кто мой брат, чтобы вы не подумали, будто мои слова – бред».

– Он имел в виду комнату Флея на Калиостро-стрит, где оставил брата умирать? – спросил Хедли.

– Да. И страшное потрясение, которое пережил, когда открыл дверь дома, у которой светил уличный фонарь. Кроме того, он, конечно, не думал, что о Флее кому-нибудь известно. А теперь вспомните его беспорядочные, недосказанные слова, которыми он, зная, что умирает, пытался нам все объяснить. Сперва Гримо хотел сказать нам о Хорватах, о соляной шахте, но тут же перескочил на убийство Флея и на то, что Флей сделал ему. «Не самоубийство». Увидев Флея на улице, он не мог уже выдать смерть брата за самоубийство, как планировал. «Не получилось с веревкой». О Флее после этого нельзя было подумать, что он воспользовался веревкой, которую Гримо бросил как ненужную. «Крыша». Гримо имел в виду крышу не этого дома, а другую, ту, по которой он шел, оставив комнату Флея. «Снег». Снег перестал идти и поломал его планы. «Слишком яркий свет». Тут большой вопрос, Хедли. Когда он выглянул на улицу, там был очень яркий свет от уличного фонаря. Флей опознал его и выстрелил. «Револьвер». Естественно, у Флея тогда был револьвер. «Гай». Маска Гая Фокса, которой Гримо воспользовался. И наконец, «Не сваливайте на беднягу…» Он имел в виду не Дреймена. Думаю, это была его последняя просьба: простите за то, что ему было стыдно, – за тот обман, который он совершил. «Не сваливайте на беднягу Петтиса, он ни при чем, я не хотел его впутывать».

Все долго молчали.

– Да, – грустно сказал Хедли. – Да… Все понятно, кроме одного. Зачем изрезали картину и куда девался нож?

– Думаю, изрезанная картина – это еще одна деталь изощренного обмана. Куда делся нож? Откровенно говоря, не знаю. Возможно, Гримо положил его рядом с зеркалом в дымоход. Но там его сейчас нет. Наверное, Дреймен вчера взял его и куда-то дел.

– Ошибаетесь, – послышался голос от двери. – В этом вы ошибаетесь.

Там стояла Эрнестина Дюмон. Сложив руки на груди, она усмехалась.

– Я все слышала. Может, вы меня бы повесили, а может, нет. В конце концов это не имеет значения. После многих лет жизни бок о бок с Шарлем мне в этом мире нечего делать одной. Нож взяла я, джентльмены. Он предназначен для определенной цели.

Она довольно усмехнулась. Глаза у нее блестели. Рем-пол увидел, что мадам Дюмон прятала под шалью. Неожиданно она покачнулась и упала лицом вперед. Подхватить ее никто не успел. Доктор Фелл медленно поднялся со стула, медленно подошел к ней, посмотрел на нее и, побледнев, сказал:

– Я совершил еще одно преступление, Хедли. Я снова разгадал правду.