— Конечно, — спокойно произнесла Грейнджер и они вышли из гостиной. Рон последовал за ними. Она старалась не замечать его странные взгляды в свою сторону, ведь знала, что тот всё ещё питает к ней какие-то чувства. Пускай они остались друзьями, Гермиона понимала, что Уизли это может не остановить. Поэтому они договорились держаться на расстоянии.

На лестнице бродили сонные и зевающие студенты разных факультетов. Они переговаривались, что-то обсуждая по урокам. Мелькали знакомые лица, которые улыбались ей с Гарри и Роном. Были и те, кто не обращал на них внимание.

Уже перед первым пролетом к подземельям она увидела слизеринцев, которые поднимались на третий этаж. Но Малфоя здесь не было. Господи, Грейнджер, перестань его искать глазами. То, что произошло в библиотеке, не имеет никакого смысла. Просто он пытался замолить грехи, что были совершены его семьей, скрывая это всё за лживой заботой.

Они повернули в сторону кабинета по Защите от Тёмных искусств и мигом прошмыгнули в сторону класса. Внутри было несколько студентов, включая… Малфоя и Забини. Они уже сидели на предпоследней парте слева. Поэтому Гермиона, не замешкавшись, шагнула в сторону второй парты справа. Она чувствовала его взгляд на своей спине. Ощущала, как он рассматривает её. Но Грейнджер отказывалась взглянуть на него в ответ. Не после того, что теперь их связывает. Внизу живота что-то резко потянуло, будто малыш пытался показать ей, что Драко — его отец. И она не могла отказаться от него.

Но Грейнджер с усердием шагнула в сторону парты и опустилась на лавочку. Прости, солнышко, не могу. Не на него. На любого другого человека, только не на Малфоя.

Гарри и Рон сели чуть поодаль. Вдруг в кабинет ворвалась Парвати и шагнула в сторону парты, где сидела Гермиона. Девушка облегченно вздохнула. Хотя бы не Невилл. У него в последнее время перестало получаться накладывать защитные заклинания, а они как раз это проходят. Она не могла рисковать пока что ещё живым малышом. Мало ли, что могло произойти.

Её соседка легко опустилась рядом с ней и с улыбкой принялась выкладывать школьные предметы. Гермиона улыбнулась ей в ответ и достала из сумки стопку пергамента, перо и чернильницу.

Их новый преподаватель — Эрнест Льюис — был очень хорошим человеком и учителем. Он рассказывал студентам всё в подробностях и делал это медленно, что позволяло Гермионе записывать интересные моменты и заклинания в процессе лекции.

Половина урока прошла на ура. Пускай Грейнджер до сих пор изредка чувствовала взгляд Малфоя, она понимала, что друзья рядом с ней и гриффиндорцев здесь тоже достаточно. Он не подойдет к ней ни на шаг.

Со стороны предпоследней парты слева послышался какой-то шум. Забини и Малфой видимо что-то не поделили. Рассерженные выкрики, шорохи и стуки явно мешали мистеру Льюису.

— Мистер Малфой! Мистер Забини! Прекратите немедленно, — рыкнул преподаватель, но они всё ещё продолжали разбираться в споре, который возник между ними. Гермиона намеренно не смотрела в их сторону. Она не хотела обращать внимание на Малфоя.

— Блейз и Драко, встаньте, — проревел мистер Льюис и шум прекратился. Гермиона заметила, что весь класс, кроме неё, смотрели на нарушителей тишины и спокойствия. Ну и пусть.

— Парвати, поменяйся местами с мистером Малфоем. Ему следует больше заниматься сегодняшней лекцией, а не спорами. Мисс Грейнджер научит его тишине.

Гермиона замерла. Она хотела подскочить, возразить, прокричать, что не будет сидеть рядом с ним. Она боялась его, как огня, и не хотела его видеть и чувствовать рядом с собой.

Парвати поднялась со своего места и шагнула в сторону, пропуская Малфоя. Она почувствовала, как он опустился рядом с ней, и машинально отодвинулась чуть дальше, подвигая за собой пергамент. Она ощущала его запах. Чувствовала, что он слишком близко. Внутри вдруг все потеплело. Господи, ты такой маленький, а уже прямо всё чувствуешь?

Урок продолжился, но Гермиона уже не улавливала суть лекции. Пока он был рядом, это было сложно сделать. Она видела, что Малфой тоже ничего не пишет. Она ловила редкие взгляды в свою сторону от него, но не отвечала юноше.

Шорох и аристократ уже немного ближе. Зачем ты передвигаешься ко мне? Чёрт, это край скамьи. Если он придвинется ещё ближе, она не сможет отсесть дальше. Она чувствовала его запах одеколона уже отчетливее. Грейнджер подняла голову и стала смотреть в сторону мистера Льюиса, боковым зрением наблюдая за действиями Малфоя.

Он ещё раз придвинулся чуть ближе и опустил руки под парту. Господи, перестань ко мне приближаться! Уйди, прошу тебя, уйди, ты уже много чего сделал, из-за чего я влипла по полной. Прошу тебя, хватит причинять мне боль. Я избавлюсь от ребенка, чтобы больше не видеть тебя. Я обещаю тебе, Малфой, только прошу, не мучай меня.

Вдруг она ощутила тёплую ладонь на своём животе. Она чувствовала это тепло через свитер и блузку. Он коснулся её. Это прикосновение вдруг так успокоило её, словно она оказалась в пустой комнате, где не было никого, кроме них. Он ведь ещё даже не знает, что прикасается к той, что носит под сердцем его ребенка.

Грейнджер прикрыла глаза, позволяя теплу его руки лениво проползти по всему ее телу. Почему вдруг стало так легко? Он просто положил руку туда, где в будущем будет биться третье, маленькое сердечко. Он ведь не знает ничего. А вдруг он чувствует? Вдруг у чистокровных волшебников это в крови?

Малфой придвинулся ещё ближе. Она чувствовала, как его нога коснулась её. Гермиона перестала дышать. Ей хотелось закричать на него, прогнать подальше, но в то же время… Она хотела продлить это мгновение.

Она ощутила его дыхание на своей руке. Он дышал слишком быстро и часто, словно переживал, читал её мысли и знал, что она могла его оттолкнуть.

* * *

Малфой был безумно рад, когда Забини предложил ему инсценировать драку в кабинете. Конечно, всё могло пойти не по плану, и его бы посадили рядом с кем-то другим. Но всё сошлось.

Он видел, как девушка обеспокоенно отсела от него, когда он опустился на скамью рядом с ней. Лекция продолжилась, и все вокруг были погружены только в неё.

Драко чувствовал страх Грейнджер. Но ему так хотелось, чтобы она посмотрела на него. Хотя бы разочек. И он бы сказал ей, что знает обо всём. Он бы улыбнулся ей, как тогда, в ту ночь. Господи, Малфой был готов на всё ради её взгляда. Ты можешь молчать при мне.