время смотрит мне в глаза, хмурится, даже скидывает ноги на пол и ставит локти на стол, напряжённо вглядываясь в моё лицо.

— Почему я не могу прочесть её мысли? Что в ней такого особенного?

— Мне пришлось временно наложить на неё печать Тьмы, чтобы Адалин поскорее восстановилась, — спокойным голосом отвечает Джеймс. — Вы можете не сомневаться в ней. Адалин точно на нашей стороне. Уверен, она окажется полезной в будущем, ведь способна создавать различные артефакты, которые точно не помешают нашим союзникам.

Я не утратила свою способность?

А если так, неужели Джеймс действительно хочет, чтобы я заготовила для демонов артефакты? У них своих сил не хватит? Вроде как они не слабаки, а мощные тёмные сущности. Или я чего-то не понимаю? Может, среди союзников Люциторума не только демоны, но и одарённые люди? Или они привлекают простых смертных, не обладающих магией? Ужас проскальзывает во взгляде и точно не остаётся незамеченным, так как Люциторум щурится, глядя на меня. Он напряжён, и я чувствую, что состояние Джеймса сейчас ничуть не лучше.

— Ты будешь создавать артефакты, которые я попрошу, Адалин? — спрашивает противник, не сводя с меня взгляда, словно рассчитывает, что всё-таки удастся пробиться в мои мысли.

— Да, господин. Я буду делать всё, что вы прикажете, — с покорностью отвечаю я, хоть и желаю сейчас перегрызть ему глотку за то, что вообще явился сюда.

— Ну что ты, Адалин… Своим союзникам я ничего не приказываю, а вежливо прошу их. Раз ты готова содействовать, значит, ты мой союзник, и я буду вежлив с тобой.

Взгляд Люциторума гипнотизирует. Мужчина хорош собой. Если в прошлом он находился в этом образе, то неудивительно, что Энергия влюбилась в него. Возможно, тогда не было этого отталкивающего взгляда, и голос звучал не столь заискивающе.

— Всё не то, чем кажется, Адалин. Ты поймёшь это позднее, а пока доверяй своему сердцу, — слышу голос, но понимаю, что только я одна, значит, снова он шелестит в моих мыслях.

Стараюсь никак не выдать своим поведением, что в моей голове поселилась какая-то посторонняя девушка. Возможно, я поговорю об этом позднее с Джеймсом, но пока не уверена, что могу доверять ему. В конце концов, я не понимаю, на чьей стороне он играет.

— Джеймс, проводи Адалин в её покои, чтобы ведьмочка продолжила восстанавливать силы. Скоро их потребуется немало, ведь нам нужно создать как можно больше артефактов, а раз эта змея отказалась помогать нам… как там её зовут, мадам Юми? — Услышав знакомое имя, я настораживаюсь и вслушиваюсь в дальнейший разговор.

— Вероятно, так, повелитель.

— Так вот… Раз мадам Юми отказалась помогать нам, она на стороне противника, и нам придётся отправить её в темницу к магистру Стормису и остальным сторонникам Света.

Получается, темница — не такая уж и выдумка.

Не все остались в академии…

Раз Байрон и Рэйриан здесь, то они тоже сделали вид, что склонились перед Люциторумом, чтобы приблизиться к нему и понять, как лишить его жизни. А можно ли это сделать? Если он бессмертное существо… На любого бессмертного должна найтись кара. Энергия ведь лишилась жизни. Или нет?.. Я запуталась. Сама ведь говорила, что она продолжает жить в каждом одарённом человеке. Если избавиться от Люциторума можно только таким путём, то ничего хорошего точно не получится. Тёмная магия разойдётся, наполнит людей, и чем это закончится даже страшно представлять, ведь подавляющее большинство и без того злы и эгоистичны.

— Я разберусь с ней, повелитель. Есть какие-то пожелания ещё? Тори сказала, что вы хотели срочно увидеться со мной?..

— Тори? Это та демонесса, что делала мне расслабляющий массаж? Да, я говорил, что хочу видеть тебя рядом, но это на всякий случай. Ничего срочного нет, хотя… Проводи Адалин в комнату и вернись ко мне. Мне есть что обсудить с тобой, Джеймс. Адалин, приятно было познакомиться с такой очаровательной ведьмочкой. Очень надеюсь, что наши встречи участятся, и мы сможем познакомиться поближе.

— Я тоже очень рассчитываю на продолжение знакомства, — с улыбкой отвечаю я и склоняю голову. — Приятно было увидеть вас воочию.

— Не передать словами, как приятно мне.

Джеймс хватает меня за руку и тащит за собой. Заревновал? А я ведь ещё толком не начинала игру. Мне казалось, что среди тёмных сущностей флирт является нормой. Или я перегнула палку? Старалась быть вежливой с «повелителем», как могла. Надеюсь, он не потребует, чтобы Джеймс поделился своей «игрушкой», и я не должна буду оказаться в его постели… С другой стороны, так удобнее перерезать глотку, если придётся. Столь кровожадные мысли пугают. Я взволнована, хоть и чувствую, что становлюсь холоднее, и у меня почти получается прятать эмоции в себе. Как ещё вести себя с врагом? Радоваться ему на самом деле? Нет, на такое я точно неспособна.

— Больше не смей так вести себя, Адалин, — шипит принц Тьмы, едва мы входим в крыло отчуждения.

— Как? Что я такого сделала? Я познакомилась с Люциторумом, разве не этого ты хотел?

— Больше не смей вызывать меня на ревность. Ты принадлежишь мне, всем известно, что ты моя игрушка, а игрушке следует открывать рот только, когда ей позволил сделать это хозяин. Намотай это себе на ус и больше не поступай настолько опрометчиво.

— Я тебе не ручная собачонка! — сверкаю злым взглядом на Джеймса я.

— Поумерь пыл, Адалин, чтобы не пробудить в нём зверя. Сделай, как он просит, и согласись, что он прав. Позднее у нас с тобой будет время поговорить, и я скажу, почему прошу тебя быть послушной, — произносит женский голос в голове, и я отвожу взгляд в сторону.

Джеймс прижимает меня к стене, опираясь руками по обе стороны от меня. Он зло пыхтит, и я точно знаю, что это от ревности. А ведь я даже ничего такого не сделала… Ну да ладно. Он тоже не говорил ничего особенного, а я ревновала его к Тори, к прошлому с демонессой.

— Прости, наверное, я действительно переборщила, — соглашаюсь я.

— Серьёзно? Ты согласна со мной? — удивляется принц Тьмы, и я чувствую — он оттаивает.

— Да. Я была не права. Спасибо, что указал на это. В следующий