некоторые товары они продают почти без наценки, чтобы заманить покупателей, но зато выгадывают на всем остальном. Лавочник понимает, для него такой способ непригоден: вздумай он продавать что-нибудь без розничной наценки, народ повалит к нему валом и мигом раскупит этот товар, но только этот, за другими они побегут в тот же супермаркет. Нет, для него это гиблое дело, тут он им не конкурент, — и он ставит дешевую водку обратно на полку.

Владелец супермаркета — человек чрезвычайно занятой, настолько занятой, что ему некогда непосредственно руководить работой магазина, приходится передоверять это своим помощникам. Сам он проводит весь день у себя в конторе, откуда с помощью системы зеркал и телеэкранов наблюдает за тем, что происходит в торговом зале. Он имеет возможность следить за всеми перемещениями покупателей с тележками по магазину, и он в состоянии контролировать все их действия. Ему хорошо видно, как они ковыряют в носу или почесывают себе зад, улучив момент, когда никто не смотрит в их сторону, но его-то, собственно, интересует не это. Что говорить, молодые женщины в ультракоротких платьицах или мини-шортах способны привести его кровь в волнение, но не для того владелец супермаркета установил у себя всю эту дорогостоящую техническую аппаратуру, чтобы удовлетворять свою склонность к такого рода подглядыванью, цель его теленаблюдений — контроль за тем, чтобы товары, которые покупатели берут с полок, попадали к ним в тележку, а не в какое-нибудь другое место. К сожалению, товары не всегда оказываются в тележке, люди, увы, далеки от совершенства, запросы у них нынче непомерные, жадность обуяла, хочется иметь все больше и больше, и богатый выбор товаров на полках вводит их в соблазн. Это, конечно, очень хорошо, для того и выставлено столько товаров, но, конечно, совсем не хорошо, чтобы кто-то, стремясь удовлетворить свою алчность, обогащался за счет хозяина магазина. Однако находится немало слабохарактерных людей, которые не понимают, что это нехорошо. Хозяин подсчитал, что ежегодные потери от разворованных товаров составляют несколько тысяч крон, и досада, вызванная тысячными убытками, перевешивает радость, доставляемую миллионными прибылями, которые, несмотря ни на что, текут ему в карман. Вот почему он целыми днями сидит у своих телеэкранов, следя за всеми действиями покупателей.

Ловля воришек мало-помалу сделалась его страстью, он как будто даже забывает, что цель его деятельности — не допускать воровства. Когда бесчестный покупатель попадается в ловушку, он так же счастлив, как фру Могенсен, когда она выигрывает полный банк, а если за целый день в магазине не совершается ни единой, хотя бы самой мелкой кражи, это может заметно испортить ему настроение. Случаются периоды затишья, когда у людей, непонятно почему, пропадает охота воровать, и это расстраивает владельца магазина, ночью он лежит и не может уснуть, мучительно раздумывая, что же ему делать, а на следующий день совершенствует выкладку товаров, чтобы они сами просились в руки, и перевешивает объявления о телевизионном контроле за торговым залом так, чтобы они меньше бросались в глаза; и его усилия приносят плоды: вот уже в ловушку попалась домохозяйка, сунувшая себе за пазуху баночку японских крабов, — теперь день хозяина магазина прожит не зря. Грешницу задерживают возле кассы и препровождают наверх, в контору, где хозяин тотчас берет ее в оборот.

— Эта баночка крабов, — говорит он, — я вас попрошу, дайте-ка ее сюда.

— Какая баночка крабов? — лепечет дама, заливаясь краской.

— Я видел, как вы украли банку крабов, признайтесь лучше сразу, не стоит тянуть время.

— Я ничего не брала, — говорит дама, разражаясь слезами.

— А грудь-то у вас какая полная, — язвительно замечает хозяин.

— Да, полная, — всхлипывает дама, — меня еще в школе всегда дразнили за то, что у меня большая грудь.

— Ну ладно, может, все-таки кончим ломать комедию, — обрывает ее хозяин, но дама со слезами клянется, что она ничего не брала, и тогда он тянется к телефонной трубке, говоря, что в таком случае вынужден призвать на помощь уголовную полицию.

Если б он просто сказал «полицию», вполне вероятно, дама продолжала бы еще какое-то время отпираться, но выражение «уголовная полиция» повергает ее в панический ужас, оно ассоциируется с безжалостными допросами, пытками и сырыми одиночными камерами — нервы не выдерживают, она сует руку за пазуху и достает крабов.

— Весьма благодарен, — говорит владелец магазина, — с вас 6,98.

Даме остается вынуть кошелек и расплатиться, хотя, возможно, крабы ей совсем не по карману, если за них надо платить, а возможно, она вообще равнодушна к крабам, просто слишком велик был соблазн хоть чем-нибудь да поживиться, а тут как раз подвернулась эта банка. Но она не смеет отказаться от покупки, она отдает шесть крон девяносто восемь эре и, кроме того, подписывает бумагу, в которой признает себя виновной в похищении банки крабов стоимостью 6,98 кр. и подтверждает, что поставлена в известность о немедленной передаче дела в полицию в случае повторной попытки воровства. Рыдая в голос, она покидает контору супермаркета. Вот как бывает.

Но сегодня день выдался неудачный: до сих пор не выловлен ни один преступник, и хозяин магазина совсем было отчаялся, как вдруг запахло добычей. Он давно уже приметил у себя на экранах какого-то странного человека, который ходит с тележкой по залу и совсем ничего не покупает. Берет в руки разные продукты, рассматривает их и кладет обратно на полку. При этом он то и дело настороженно поглядывает по сторонам с выражением, которое заставляет усомниться в чистоте его намерений, но пока он как будто ничего не стянул — если только он не такой ловкач, что ухитрился сделать это незаметно для хозяина. Однако тот не теряет надежды и сверлит глазами телеэкран, внимательно следя за каждым движением подозрительного человека.

И вот наконец-то добыча в руках: в отделе спиртных напитков человек останавливается, берет бутылку, смотрит на нее и вдруг молниеносно сует что-то себе в карман. После этого он спокойно достает очки, делает вид, что изучает цену, и ставит бутылку на место. Правда, хозяин не разобрал, что он такое сунул в карман, но сомнений у него никаких не возникает. На полках лежит множество бутылочек карманного формата с коньяком, виски и джином, они, в сущности, на то и рассчитаны, чтобы можно было сунуть их в карман, и кое-кто буквально так с ними и поступает. Это любимая полка хозяина, он знает, что если не будет добычи в других местах, то уж здесь счастье рано или поздно обязательно ему улыбнется. Человек с пустой тележкой идет дальше, но владелец магазина видел достаточно. Он