связанную пеньковой веревкой из ошкуренных жердей, я проигнорировал. Пусть она и выглядела еще довольно-таки сносно, но не хватало мне сверзиться вниз, раскатав её «по бревнышку». Ведь даже если не прогнили опорные тетивы и ступеньки, и их не сожрали изнутри жуки древоточцы, вполне возможно, что пенька давно утратила свои прочностные свойства.

Недолго раздумывая, я спустился в люк и повис на руках, одновременно нащупывая ногами пол хижины. Потолок оказался не таким уж и высоким — я ощутил под носком моей ноги твердую и ровную поверхность. Разжав пальцы, я мягко приземлился на едва скрипнувшие половицы, легко выдержавшие мой вес. Хотя, я был вполне готов к тому, что они могут провалиться в какой-нибудь глубокий подпол в любой момент.

Однако, полы в избушке были сделаны на совесть — из добротных половинок древесных колод. Подозреваю, что и дерево для них было выбрано не простое, а самое стойкое и крепкое, не поддающееся быстрому гниению. Ведь, если Лесная Ведьма бралась устраивать свой быт, то делала это качественно — её век, при самом удачном раскладе, может длиться очень и очень долго. А заниматься банальным ремонтом, пускай даже и каждые сотню-другую лет, ей совсем не с руки.

Очутившись в избушке, я замер неподвижной соляной статуей, анализируя окружающую меня обстановку всеми обостренными чувствами. Здесь царила практически полная темнота, лишь из чердачного проема попадало внутрь немного солнечного света, да тоненькая светлая полоска, в которой плясали невесомые пылинки, проникала сквозь затворенные ставни. Но свет мне был практически не нужен, Магическое Зрение позволяло мне ориентироваться в окружающем пространстве. А ведь имеется еще и обоняние, осязание, кожная и мышечная чувствительность… Я был готов ко всему — чай, не первый раз замужем!

Хижина изнутри оказалась намного просторнее, чем выглядела снаружи. Для жилищ Лесных Ведьм, как говаривал мой бессмертный дружок, это обычное явление. Эти Твари умели так хитро «расширять» внутреннее пространство, что оставалось только диву даваться. Четвертое измерение — вот тебе и темные невежды! Но факт оставался фактом — замеры избушки, просвещая, говаривал мне Кощей, изнутри весьма заметно превышали такие же, произведенные снаружи! В отдельных случаях разница была очень существенной.

Внутренний «интерьер» жилища Ведьмы был прост и незатейлив: большая, чуть не в полхаты печь, оборудованная лежанкой и огромной топкой, в которую легко помещался довольно крупный бедолага, которому очень сильно не повезло в жизни. И его дальнейшей судьбе я абсолютно не завидовал, ибо ему предстояли непереносимые муки.

Большую часть оставшегося пространства занимал грубый массивный стол и лавки, вырубленные, как и полы из потемневших от времени половинок дубовых плах. В углу огромный сундук, расцветающий в Магическом плане Колдовскими Рунами, проклепанный медными поеденными патиной полосами, на которых Печатей и Формул, как блох на бездомной собаке. А медь — так не переносят на дух эти поганые суки честного холодного железа. В моей голове тут всплыл грубый и низкий голос Кощея, читающий мне очередную «лекцию».

Разговор шел о том, что во все времена человек полагал, что металлические вещи способны дать ему защиту от Колдовства и злых Духов. Наши предки считали, что Ведьмы и прочая Нечисть бессильны против железа и потому его опасаются. Для защиты собственного жилища от проклятой Волшбы люди клали под ковры и диванные подушки кованые ножницы, чтобы не допустить в жилище Ведьм, вешали над входной дверью подкову, чтобы отпугнуть незваное зло и приманить удачу, забивали в колыбели младенцев железные гвозди.

Даже в моем родном мире, так сказать, научно-технического прогресса, многие и по сей день были уверены, что стальные и чугунные предметы, случайно найденные на дороге, могут принести счастье и защитить от дьявольских происков. Сталь и железо клали под порог дома и кровати рожениц, заворачивали в пеленки и прятали в колыбели детей, которых собирались крестить. И так происходило по всему миру, а не только на бескрайних российских просторах.

В холодных, овеянных ветрами северных странах верили, что три стальных острых осколка, воткнутые в землю, освобождают ее от влияния Ведьм. Во Франции, чтобы избежать влияния дурного глаза от проходящего мимо человека, держали в руке какую-нибудь железную вещь. Да и у нас на Руси существовал обычай хоронить самоубийц на перекрестках дорог, а, чтобы их Духи не тревожили людей, в их тела забивали острый железный штырь.

Так что, по сути, из всех доступных металлов Ведьмы обязательно выберут либо медь, либо золото. Серебро им вообще начисто противопоказано — этот благородный металл обладает защитными свойствами от всех злых сверхъестественных Сил. К примеру, пули, отлитые из серебра, могут убить Оборотня, Вампира, Ведьму и другую Нечисть. Этот металл дает защиту от Сглаза и Колдовства. И даже медь может разрушать злую Магию. К примеру, звон медных колокольчиков отпугивает Призраков и разрушает часть Демонических Чар. Этот эффект используется практически во всех восточных монастырях и храмах.

А вот золото — это действительно самый Колдовской металл, только очень дорогой и весьма редкий. Его блеск манит и притягивает к себе Злых Духов. Он радует их до такой степени, что они зачастую забывают обо всем на свете, в том числе и о своем намерении причинить какое-нибудь Зло.

Я в тот момент со смехом процитировал известные всем строки из сказки Пушкина: «там царь Кощей над златом чахнет». Чем несказанно повеселил своего Бессмертного приятеля. Однако, отсмеявшись, Кощей подтвердил пагубное действие большого количества золота на свой рассудок. Было время, когда он столетиями не выходил из собственной сокровищницы, буквально позабыв обо всем на свете. Он также предупредил и меня самого опасаться «золотых ловушек», поскольку, обретя Проклятие Кромки, я тоже стал еще той Тварью, над которой властна «золотая лихорадка».

Пока «визуальное» исследование брошенного жилища всеми доступными мне средствами не закончено, я не собирался выходить из боевого режима. Но все мои обостренные чувства молчали, как и не отзывалась наработанная годами «чуйка» на опасность. Складывалось такое ощущение, что эта ведьмина хибара действительно пуста. Где же шатается эта чертова Стрига?

Однако, я не расслаблялся, пытаясь найти возможный «схрон» Ведьмы. Предположения насчет нахождения обожравшейся свежего мяса гребаной суки в подполе — не оправдались. Обнаружить вход в гипотетическое подземелье, где Лесная Ведьма могла организовать потайную лежку, как это происходило в большинстве подобных случаев, мне не удалось, хоть я и проверил каждую половицу в этом проклятом жилище.

Огромный зев печи, не закрытый заслонкой, тоже оказался пустым, хотя бывали прецеденты, когда Ведьмы спали после обильной трапезы именно в её обширной топке, после погашения Колдовского Огня. Ведь сама