– Нет, ну он издевается! – бушевала потом на перемене Таня. – Ссыпал мне конфеты, как будто я… как будто я… – Она не нашла подходящих слов и махнула рукой. – Подавился бы он своими конфетами! Жалко только, что твой знак, Сонька, ему на темечко не свалился. Вот это было бы здорово!

– Я думала, что он тебе вообще конфет не даст, – философски изрекла Веревкина, тряпкой рисуя на исписанной доске вензелечки – урок биологии только что закончился, и у них еще было десять минут, чтобы обсудить случившееся. – Нет, я бы его за такое точно стукнула! Бросить конфеты на парту, да еще у всех на глазах…

– А мне кажется, у нас что-то получается, – Ходыкина, как всегда, была спокойна. – Конечно, до прекрасного принца ему далеко, но кое-какие изменения налицо. Умываться стал. Одеваться лучше. Конфетами угощает.

– Это у него сегодня праздник, – мрачно пробормотала Таня, которая после сорванного урока была сама не своя. – Завтра опять в своих ободранных кедах припрется.

– Нужны радикальные средства, – метнула тряпку в ложбинку для мела Веревкина. – Напугать его, что ли, чтобы он забыл, как его зовут, и начал новую жизнь?

Подружки довольно фыркнули.

– А что? – повернулась к ним Сонька «Энерджайзер». – Сколько фильмов было – героиня под машину попала, память как отрезало, и сразу же новым человеком стала. Ну, решайте, кто его будет под машину толкать?

– Не, – покачала головой Ходыкина. – Терещенко такой упертый, что машина не подойдет, нужен танк, а лучше сразу два самолета.

Таня отставила лейку и с тоской посмотрела в окно. Каким-то шестым чувством она понимала, что уже никакая техника им не поможет.

– Девочки, кого это вы так зверски лечите от забывчивости? – Из подсобки вышла Нина Антоновна с чучелом утки в руках. – Такие страсти и под Новый год. Кстати, что у вас с праздниками?

– А что у нас с праздниками? – машинально переспросила Даша «Данон» и только потом сообразила, что так разговаривать с учителями нельзя. – Ой, простите! У нас все в порядке с праздниками. Нам разрешили провести вечеринку в классе.

– А вы присоединяйтесь к вэшкам, – предложила Нина Антоновна. – Они массовика-затейника пригласили. Он их уже настроил на что-то грандиозное – делаются костюмы, распределяются роли, кукол каких-то в класс натащили. Я даже музыкальную шкатулку видела. Большую такую, с танцующей девочкой.

«Дроссельмейер!» – мысленно ахнула Таня и схватилась за мгновенно покрасневшие щеки.

– Меринова, у тебя все в порядке? – заметила Танино волнение учительница. – Давайте, давайте, поговорите со всеми и принимайте решение, а то опоздаете.

– Мы опоздаем? – сверкнула глазами Сонька «Энерджайзер». – Никогда!

Они пошли вон из класса. На пороге словно кто-то подтолкнул Таню в спину. Она обернулась, пробежала глазами по подоконникам и ахнула.

На фоне серого окна с его вечными зимними сумерками покачивался зеленый стебелек цветоножки амариллиса. А это значит – не сегодня завтра случится чудо, и цветок развернет свои яркие лепестки.

Дверь закрылась, больно стукнув Таню. Но даже это не вывело ее из задумчивости.

Это что же, чудеса на самом деле случаются? И если волшебный аленький цветочек распустится, да еще не в свое время, то Терещенко из Щелкунчика превратится… Ладно, пускай не в принца. Принц – это тоже не бог весть какой подарок, еще королевство начнет себе требовать и корону. Пусть он станет нормальным человеком, а не монстром с загребущими клешнями, в которые постоянно попадают невинные цветочки.

Значит, завтра?

– Нина Антоновна, – сорвалась с места Таня. – Скажите, пожалуйста, какие классы у вас завтра?

– Седьмые и девятые. – Учительница подняла голову от своих бесконечных тетрадок.

– Я к вам забегу перед уроками, мне одно дело сделать надо.

– Конечно, Танюша! Заходи, – кивнула Нина Антоновна, загадочно улыбаясь.

– Ты что это надумала? – спросили Таню приятельницы.

– Теперь у нас все получится, – торжественно сообщила Таня и, не удержавшись, тоненько взвизгнула.

Весь вечер Таня просидела, обложившись книгами. То ли от морозного воздуха, прорывающегося к ней в комнату из плохо прикрытой форточки, то ли от аромата свежесорванных еловых веточек, принесенных сегодня днем мамой, но у нее было твердое убеждение, что она стоит на пороге настоящего колдовства.

Во-первых, они успели договориться с классной руководительницей, и завтра у них состоится встреча с вэшками и Дроссельмейером, то есть с режиссером, который готовит новогодний праздник.

Во-вторых, должна начать действовать сила цветка. Недаром он решил распуститься на два месяца раньше. Было в этом что-то таинственное.

И, наконец, в-третьих, по всем книжкам выходило, что именно в такое неуютное время года и случается самое главное. Неприятности на Гарри Поттера сваливались, когда он оказывался в школе, а значит, это были осень-зима. Снежная королева, главный источник зла у Андерсена, тоже не из холодильника летом выходила. Назгулы и гоблины из «Властелина колец» – ночные жители. Всех их побеждали, и наступал день.

Так и здесь – они победят ту злую силу, что поселилась в Щелкунчике, и начнется новая эра.

От волнения, от сумасшедших мыслей, роящихся у нее в голове, Таня мало спала. Давно она не была такой счастливой. Загадочная улыбка, казалось, навсегда поселилась на ее губах.

Утром одной из первых она примчалась в школу. Двери еще были закрыты, и ей пришлось немного попрыгать на крыльце, пока часы не расщедрились на восемь ударов.

В раздевалке Таня сбросила шубку, сунула ноги в туфли и помчалась наверх.

Нина Антоновна, казалось, уже ждала ее. Дверь была распахнута. И первое, что бросалось в глаза в еще темном кабинете, – огромный красный цветок амариллиса. Он гордо вздернул вверх свою изящную головку и словно с удивлением оглядывался вокруг. Ему, наверное, было странно видеть пустой класс, темноту, ощущать декабрьский холод за окном.

– А-а-а, – вышла из подсобной комнаты Нина Антоновна. – Танечка, ты посмотри, какая у нас красота! Это ты уговорила его распуститься раньше времени?

Учительница щелкнула выключателем, и Таня зажмурилась – такой ослепительной красоты предстал перед ней этот цветок.

Если бы она была чудовищем, она бы тоже умерла за такую роскошь.

– Ты у нас сегодня именинница, поздравляю, – пропела Нина Антоновна, обнимая Таню за плечи. – Приходи после уроков, съедим по такому случаю шоколадку.

Они вместе вышли из класса, а в дверь навстречу им уже вбегали решительные семиклашки.

Таня медленно спустилась по ступенькам, прислушалась к себе. Да-да, все уже случилось, и она это чувствовала. Таня еще немного побродила по коридорам – ей так хотелось побыть одной, но школьная суета, настырная и бестолковая, погнала ее к кабинету истории.