«Продержусь! И какой-нибудь корабль обязательно меня подберет! – Но именно последние слова в мысленных восклицаниях изменили поток рассуждений: – Корабль… А ведь ему не обязательно пройти на расстоянии вытянутой руки… Он может вдали проползти, так что меня и не заметят с борта, и не докричишься… А там может оказаться Wi-Fi, и вот тогда мои часы станут истинным спасением. Только и надо, что экономить заряд батареи, чаще посматривать по сторонам и прислушиваться… Точно! Вдруг гудок услышу?»

Совокупность всех этих размышлений привела к выключению радио, а затем и резкому приведению тела в вертикальное состояние. Движение спровоцировало падение амулета в воду, о котором расслабившийся пловец совершенно забыл. Цацка громко плюхнулась о воду и…

Уже готовый нырнуть за своим единственным оружием, Ландер так и замер на полувздохе. Потом все-таки задышал, пытаясь сообразить, с какой это стати у него так рано начались галлюцинации? В голову напекло? Глянул на солнце, оно только на одну пятую приподнялось над горизонтом. Смочил водой на всякий случай свою короткую шевелюру. И опять уставился на подрагивающую, качающуюся на водной поверхности и чуть отплывающую в сторону кустарную поделку из пушечной бронзы. Именно! Та – плавала!

Да еще как плавала! Что цепь, что блямба погружались в соленую жидкость только одной шестой частью примерно. Почти как изделия, созданные из пенопласта. А ведь совсем недавно трофей весил внушительно и совсем не казался надувным.

«Могла поделка утонуть, а после себя оставить этакий мираж? – решил Роман посоветоваться с внутренним голосом. – Не могла! Почему же тогда она плавает? А потому что хочет! Хм… но почему оно так хочет? Да потому что все, что от Бори Сенина, – не тонет!»

Логика внутреннего голоса убивала. Но иных вариантов придумать не удавалось. Чуть проплыв, Григорьевич вначале провел руками под водой. Мало ли, вдруг некий прозрачный кубик рядом плавает? Или аквариум с лайнера сбросили? Там их много было, даже слишком…

Увы, опоры снизу не было. Тогда, пусть и с некоторой опаской, амулет пришлось хватать рукой. И очередное изумление: бронза как бронза! И вес прежний! Солидный! То есть не тонуть изделие не могло. Но!..

Опять брошенное на воду, оно повело себя так, словно обладает сверхплавучестью.

– Что за фигли-мигли? – уже вслух пробормотал он, приободрив себя звуком собственного голоса. – И даже совсем не обен де роуд! А что тогда?

Провел серию экспериментов. Подбрасывал амулет вверх. Топил его ногой как можно глубже. Бил им по плоскости воды хоть так, хоть этак. Результат оставался прежним: несуразное изделие тонуть не собиралось.

Сразу припомнился и момент странного подвсплытия тазобедренной части тела, облаченной в шорты. То есть изначально тяжелый по сути предмет не тянул на дно, а наоборот, помогал всплывать. А почему так? Неужели именно из-за соленой воды амулет вдруг проявил свои уникальные, загадочные свойства?

Роман постарался припомнить, плавал ли он в шортах в бассейне с океанской водой, который имелся на палубе лайнера? Получалось, что не нырял. Всегда снимал шорты, оставляя их на лежаке, и нырял в плавках. Значит?..

«Да ничего это не значит! – стало накапливаться раздражение от нерешаемой задачки. – Бронза не может плавать – и баста! А если допустить, что все-таки может, – то, значит, это не обычная бронза, а… а волшебная. Или колдовская? Или сатанинская? Или… блин! Сейчас мозги закипят!.. М-м?.. Зато не замерзну…»

Да и солнышко стало так припекать сверху, что холодная вода уже не казалась чрезмерно бодрящей. А к обеду положение только ухудшилось. Солнечные лучи пытались ввинтиться в голову, словно раскаленные штопоры. И это еще благо, что турист успел за предыдущие дни круиза основательно так забронзоветь, частенько подремывая днем на лежаке возле самого бассейна. Иначе непривыкшая кожа уже покраснела бы, как у вареного рака, а к ночи пошла бы волдырями. Все равно пришлось снимать майку, накрывая ею не только плечи, торчащие из воды, но в первую очередь голову.

Но все это, как и размышления о странном амулете, крутилось на втором плане сознания. Самым важным казалось вовремя обнаружить корабль и плыть в его сторону. Увы, ни единого судна, как ни высматривал, обнаружить не удалось.

«Выходной у них сегодня, что ли?»

И уже во второй половине дня стала нарастать неизбежная жажда. Страшная жажда, всепоглощающая! Если, утопая, можно выплыть и дальше как-то бороться с водой, то вот умирая от жажды в океане – напиться нельзя. Разве что один только раз, ускоряя собственную смерть.

Опять стала одолевать паника, с которой приходилось бороться уходом в вымышленный мир экономического и семейного благополучия. Благо, что вспомнить кого и при каких обстоятельствах – хватало.

Примерно к полднику мистер Рубка нашел себе занятие на добрых полтора часа. А именно: решил составить сообщение и поставить его на отправку. Да не одно сообщение, а несколько. И в каждом довольно подробно пострадавший описывал главного виновника покушения на себя, его подручных и сам способ. Пусть мизерный шанс, но имелся, что даже после смерти Григорьевича у его подлого обидчика возникнут неприятности.

Потом солнце стало садиться, и резко похолодало. Пришлось надевать майку на тело.

– Не иначе как наш поток вклинился в более холодное течение! – бормотал пловец, время от времени делая резкие разминочные и согревающие гребки. – И до островов отсюда ох как далеко!.. Правда, и на них ничего хорошего: голые, мрачные скалы, обгаженные чайками… Я сказал, голые! И обгаженные!!!

Но как он себя ни настраивал, как ни кричал, как ни давил неуместные картинки аутотренингом, все равно перед глазами (что закрытыми, что открытыми) четко виднелись скалы, поросшие буйной зеленью и разрезаемые частыми, искрящимися водопадами чистейшей, питьевой воды…

Водопадами… Воды… Воды-ы-ы-ы!..

И горло сорвал, то ли от крика, то ли от сухости.

Как наступила безлунная ночь, одуревающий от жажды Роман и не заметил. Просто очнулся в какой-то момент, уставился раскрытыми глазами в звездное небо и понял, что конечности замерзли напрочь. Ни одним пальцем пошевелить не удалось.

Зато уши, погруженные в воду, вполне отчетливо расслышали странные звуки: шум срывающегося водопада, скрип досок и шлепки весла о воду. Также послышалось одно, потом второе неразборчивое слово, сказанное женским голосом.

«Ладно, с водопадом явно постаралась моя нарушенная психика, – все-таки мозг оказался в состоянии выдавать дельные мысли. – Их в океане не бывает. А со скрипом? Это мои кости так трутся друг о друга? Скорей это напоминает натужный скрип векового дерева под шквальным ветром. Но ветра нет… Что со шлепка́ми? Все-таки очень похоже на удары весла по воде. Но тогда почему весло всего одно? Второе потерялось? И где-то рядом кто-то в шлюпке, потерпевшие кораблекрушение? Вполне логично… Сюда и голос женский вписывается. Учитывая, что никаких островов или островитян рядом быть не может, то у меня появляется шанс… Надо только крикнуть… Громко…