Собравшись поделиться впечатлениями со спутницами, Быков опять чихнул, а потом передумал. Некоторые вещи лучше держать в себе, потому что, облеченные в слова, они утрачивают смысл.

3

Обед был великолепен, как и сам ресторан с его позолоченными колоннами и хрустальными люстрами, помнившими, наверное, времена британского владычества. По местному обычаю, предписывающему начинать с закусок, начали с бобового пюре, обильно приправленного лимоном, и так называемой дукки, которая представляла собой пасту из орехов, перетертых со всевозможными травами и пряностями, среди которых особенно выделялись кунжут, тимьян и мята. Сабрина показала, как следует есть эту пахучую смесь, макая в нее хлеб, предварительно пропитанный оливковым маслом, после чего Быков и Норма уже не остановились, пока не прикончили свои порции.

Густой рисовый суп с перепелиными яйцами был настолько обжигающим, что было невозможно понять, горяч он или наперчен. В качестве основного блюда Быков заказал бараньи котлетки, Норма выбрала рыбное филе, а Сабрина — мулакию с крольчатиной. После этого все трое сошлись во мнении, что больше не в состоянии съесть ни кусочка, однако, когда принесли кунжутную халву с мятным чаем, никто не остался к ней равнодушен.

Женщины после поездки к пирамидам искупались и переоделись, так что радовали глаз… точнее, каждую пару мужских глаз, смотревшую на них. Включая те, что принадлежали Быкову, разумеется.

Норма Байкер сменила белые джинсы на голубые. Сквозь живописные дыры на ткани можно было рассмотреть ее сбитые колени. Полосатая черно-желтая блузка делала ее похожей на осу с тонкой талией. Быков успел узнать, что она уроженка Лос-Анджелеса, но не обосновалась там, а странствует по свету, занимаясь своим любимым дайвингом. Снаряжение путешествовало вместе с ней, переезжая от одного океана или моря к другому. Детей у Нормы не было, хотя некоторое время она была замужем. Она говорила, что развелась, «потому что надоело», не уточняя, кому именно — ей самой или бывшему мужу. Она неохотно говорила о своем прошлом, так что расспрашивать ее Быков не решался.

Сабрина Солано родилась и выросла в Генуе, а в восемнадцать лет начала участвовать в итальянских конкурсах и выиграла несколько из них. Казалось, ее будущее в качестве фотомодели предопределено, но судьба распорядилась иначе. Когда Сабрину пригласили сыграть первую роль в кино, это был фильм об археологах, разбудивших в гробнице мумию. Для достоверности режиссер снял несколько натурных сцен в местах, где велись настоящие раскопки. Там Сабрина познакомилась с молодым архитектором, в которого влюбилась по уши. На кинокарьере был поставлен жирный крест. Спустя три года ее избранник умер от неизвестной болезни, и все наперебой советовали ей отказаться от профессии, чтобы тоже не подхватить какую-нибудь заразу. Вместо этого Сабрина окончила университет, защитила диссертацию и, будучи магистром египтологии, продолжила заниматься любимым делом. Три года назад она познакомилась с Сергеем Петровым, и его познания и гипотезы настолько поразили ее, что она стала его постоянной спутницей, партнером и ученицей. Должно быть, у них не обошлось без постели, хотя эта щекотливая тема не обсуждалась.

За чаем Быков сделал еще одну попытку разузнать, чем намерена заниматься экспедиция Петрова.

— Спросишь у него сам, Дима, — сказала Сабрина.

— Когда?

— Сейчас невозможно точно сказать. Думаю, в течение нескольких дней.

— Вот так она меня все время мучает, — пожаловалась Норма, вытирая салфеткой пальцы, перепачканные халвой.

Обида на подругу была столь сильна, что после обеда, когда Быков вернулся в отель и собрался вздремнуть, Норма позвонила ему и напросилась в гости. Закончилось это не разговорами о тайне Петрова, а известно чем.

— Не сочти меня распутной, — сказала Норма, отдыхая после спарринга. — Просто сейчас я не готова к длительным отношениям, а с мужчинами мне в последнее время как-то не везет. А тут ты. Вот я и решила не упускать случай. Все равно мы больше не увидимся, так что не придется выстраивать отношения и все такое… В случайных связях есть свои плюсы.

— Кажется, ты поторопилась, — пробормотал Быков.

— Не поняла!

Чтобы лучше его видеть, она откатилась и легла на бок, подперев голову ладонью. У нее была превосходная фигура. Даже жалко было, что такое тело приходится стягивать ремнями и нагружать аквалангами.

— Мы еще увидимся, — пояснил свою мысль Быков. — Причем не раз.

— Не поняла, — повторила Норма, морща лоб под светлой челкой.

— Я не уезжаю. Я остаюсь.

— Как? Но у тебя же билет и…

— Я его аннулировал, — сказал Быков. — Так что общаться все же придется.

— Влипла! — вздохнула Норма. — Что ж, ничего не поделаешь. Может, тогда продолжим? Потому что больше между нами ничего не будет, предупреждаю.

— Согласен, — сказал он.

Она недовольно сдвинула брови:

— Согласен, что между нами ничего не будет?

— Согласен продолжить, — поправил Быков.

Что и доказал на деле.

1

Сережа Петров жил на родине только до десяти лет, а потом его мать вышла замуж за американского итальянца и уехала за океан, прихватив с собой сына. Родной отец в это время отбывал срок в колонии за хищение государственной собственности, так что развестись с ним не составило труда.

Новая жизнь в Спрингфилде, штат Иллинойс, пришлась Сереже по душе. Отчим был преуспевающим адвокатом и мог обеспечить семье высокий уровень благополучия. Они жили в прекрасном доме в десяти минутах езды от даунтауна[4]. Мальчик учился в престижной частной школе и готовился к поступлению в колледж. У него было много друзей и увлечений. Его детство было по-настоящему счастливым и безоблачным.

В четырнадцать лет Сергей, ставший с легкой руки отчима Серджио, был здоровым, умным, физически развитым и общительным подростком. Фамилию он менять отказался, потому что, несмотря на все достоинства новой жизни, он любил отца и тосковал по родине, которую ему пришлось покинуть. Сверстники звали его Серджио Петроу и не вникали в его происхождение. Он все больше становился стопроцентным американцем, хотя тайком продолжал смотреть русское кино и чатиться в «Одноклассниках». В полном соответствии с традицией свой первый секс он пережил на заднем сиденье родительского авто, и партнершей его была не кто-нибудь, а самая красивая старшеклассница, метившая в королевы выпускного бала.

Но на бал Петров не попал. За месяц до этого он стал жертвой шаровой молнии.

Был ранний вечер, Сергей сидел в гостиной перед телевизором, по панорамному окну стекали капли недавней грозы. Дома, кроме Петрова, никого не было, если не считать египетской мау — серой кошки, которую мать завела за сходство с обычными мурками навсегда потерянной родины. Молнию она заметила первой. Оторвав взгляд от экрана, Петров увидел, что глаза Машки направлены в одну точку, и точка эта находится чуть выше его собственной головы.