Ницос провел пальцем по изгибу папоротника, по неповрежденному листу, и уже собирался сунуть руку в карман фартука, чтобы достать инструменты и починить стеклянное растение. Лексос прокашлялся, привлекая его внимание. Чем дольше в саду царила тишина, тем сильнее возрастал риск катастрофы. Близнецы не могли долго игнорировать недавний инцидент.

– Были бы чуть осторожнее, – проворчал Ницос, выпрямляясь. – Вы хоть представляете, сколько времени я потратил на то, чтобы все смастерить?

– Почему ты здесь? – спросила Реа.

Ницос надел фартук и завязал пояс.

– Решил кое-что проверить. Как видите, ситуация слегка вышла из-под контроля. А я должен приглядывать за созданиями.

Ницос вытянул руку, и колибри порхнула к нему на палец, отвлекаясь от привычного маршрута.

Птичка с темно-синими крыльями и глазами, полуопущенными, как у Аргиросов… Детальки головоломки начали складываться в голове Лексоса.

– Твои… создания? – осторожно уточнил он.

Ницос усадил колибри на розовый куст. Птичка встрепенулась и улетела к вишне, а затем – дальше, в глубину сада.

– Растения, животные… – принялся перечислять Ницос. Он склонил голову набок, глядя на Рею изучающим взглядом, от которого Лексосу стало не по себе, и добавил: – Ты.

Реа бросилась к младшему брату, схватила его за грудки и толкнула к стене сада.

– Я не твое создание! – выплюнула она. – Я принадлежу только себе!

Ницос растерянно моргнул и посмотрел на Лексоса, словно просил оттащить от него Рею.

– Наверное, можно было обсудить это в более приятной атмосфере, как думаете?

Реа вцепилась в волосы Ницоса, чтобы он посмотрел на нее.

– Объяснись. Что ты со мной сделал?

– Я не имел в виду, что смастерил тебя, – уточнил Ницос, отталкивая ее руки, и отошел от стены. – Такому я пока не научился.

Лексос уже почти нащупал ответ. Чем Ницос занимался, пока никто не обращал на него внимания? Он давно что-то планировал.

– Но?… – спросил он, покосившись на кинжал, лежавший на земле. Реа стояла ближе, но Лексос еще мог успеть добраться до клинка первым. Он пока не знал, для какой цели: чтобы не дать сестре убить Ницоса или чтобы убить брата самому.

– Похоже, я отчасти на тебя повлиял, – признался Ницос.

– Повлиял? – обманчиво спокойно уточнила Реа. Как и с Васой, эта тишина лишь предвещала бурю.

Ницос показал пальцем на колибри, которая вернулась на нижнюю ветку вишни.

– Просто заводил ее, когда было необходимо. Разумеется, все проконтролировать невозможно. Однако я подбирал нужные условия, задавал первый шаг. Обычно такого достаточно.

Птичка склонила голову набок. Лексос вспомнил, что в день выбора Тиспиры она прилетела во двор. И тем самым воздействовала на Рею.

– Птица, – прошептала девушка. – Это я, да?

Ее оперение и глаза отражали внешность Реи настолько, насколько возможно. Ницос повторил старшую сестру в миниатюре, запечатлев в образе колибри. Каждое создание в Стратафоме влияло на живое существо за границами крепости, с которым оно было связано. И птичка каким-то образом влияла на Рею.

Ницос поморщился.

– Все непросто. Мне неприятно, когда мою работу сводят к…

Реа шагнула к младшему брату, грозно сверкая глазами, и он загородился от нее ладонями.

– В общем, да, можно и так сказать.

– Но как ты это сделал? – вмешался Лексос. – Ты не имеешь власти над людьми. Твой дар не таков.

– А ты много о нем знаешь? – горько усмехнулся Ницос, и Лексос содрогнулся. – Вам отец отдал лучшее, – продолжал Ницос, и Реа фыркнула. Тогда он перевел на сестру горящий взгляд. – А мне, как он выражался, досталась детская игрушка. Но я сделал из дара нечто могущественное. Ваши таланты исходят из матагиоса Васы, из жизни и смерти. Почему бы не подчинить их себе? Как вам идея?

– Довольно! – отрезала Реа, снова оттолкнув Ницоса к стене и едва не разбив фонарь. – Я ее уничтожу. Положу этому конец.

– Вот любопытный момент, – с готовностью начал объяснять Ницос, и его воодушевление невольно заставило сердце Лексоса сжаться от любви к брату. – Влияние модели не обрывается, даже если ее ломаешь. Это лишь… отложит неизбежное.

– Чушь! – бросила Реа через плечо и направилась к вишне.

Лексос схватил сестру за талию, не сомневаясь, что Ницос не соврал.

Ницос ведь вообще никогда не лгал. И никто не задавал ему никаких вопросов.

– Зачем тебе это? Для чего тебе Реа? – спросил Лексос.

Сестра пыталась вырваться из захвата, но Лексос не собирался ее отпускать. Нельзя, чтобы ситуация усугубилась. И вдруг ему в голову пришла странная мысль: почему Ницос выбрал именно Рею, а не его – Лексоса? Вслух он ничего не сказал, но по улыбке брата догадался – тот все понял.

– Ты предсказуем, Александрос. Тобой мне и не надо управлять. А вот с ней намного сложнее. По-моему, это комплимент.

– Комплимент?! – воскликнула Реа, но Лексоса тревожило иное.

В груди нарастало мрачное, недоброе предчувствие.

– Для чего тебе мной управлять? – выкрикнул он.

– Я хотел того, что есть у тебя – внимания Васы, – ответил брат таким тоном, словно говорил об очевидных вещах. – К тебе он прислушивался. Но когда общался со мной, пожалуй, и не всегда вспоминал, как меня зовут. Я хотел стать его преемником, – добавил Ницос и с разочарованием покосился на труп отца.

Лексос ощутил прилив злобы и не сомневался, что Реа чувствует то же самое. Внимание Васы не было столь замечательным, как считал Ницос.

– Почему бы просто не убить Лексоса? – резко спросила Реа.

Братья удивленно посмотрели на девушку. Как она могла так легко это предлагать?

– Ну, если ты жаждал стать преемником, – добавила Реа.

– У меня не хватило бы духу, – признал Ницос, поморщившись. – Да и зачем марать руки, когда все могут сделать за меня? Я стравил вас друг с другом, чтобы избавиться от обоих. И у вас уже не осталось выбора.

Значит, все, что Реа натворила, включая и ее предательство, было воплощением замысла Ницоса? Лексос отшагнул от сестры и посмотрел ей в глаза, надеясь увидеть улыбку облегчения, как и на своем лице, но Реа застыла на месте, разинув рот от ужаса.

– Реа?… – прошептал Лексос.

Она проигнорировала его и снова обратилась к Ницосу:

– Когда все началось? Твоя манипуляция?

– Пару сезонов назад, – уклончиво ответил тот. – Я сначала опробовал все на твоем осеннем супруге.

Задержка в Патрассе – тоже его вина! Проверка влияния птицы на Рею. Ницоса явно не беспокоило, что промедление навлечет на сестру гнев Васы. Лексосу вспомнилось, как она вернулась домой и задала странный вопрос о цене жизни. Интересно, подобные мысли пришли к сестре сами по себе? Учитывая, что она сказала в последние дни, – наверное, так оно и было.

– А потом? –