— Я вижу, ты совсем не переживаешь из-за неудачи, — заметил Рене, когда они после душа сидели у электрического камина.

— Никакой неудачи нет, Жак, — возразил Удо. — Мы с тобой живы и послезавтра снова отправимся в гости к Джимми в сопровождении всего флота старика Эрнандо. У нас будет больше шансов… А вот если бы мы сейчас плавали между сваями форта, вот это была бы неудача.

— Ты мастер успокаивать, Удо.

— А ты слишком нетерпелив. Неужели думал, что два миллиона кредитов упадут в руки сами?

— Честно говоря, были такие мысли, — невесело усмехнулся Рене. — Достань бутылку вина, что ли. Из погребов мадам Гутиерос.

— Сейчас согреется еда и я принесу вино. Кстати, ты заметил, что за стальная девица была рядом с внучкой старика Эрнандо?

— Заметил, — кивнул Рене. — Глаза ее мне не понравились.

— Вот-вот, и Джимми она знает в лицо. Откуда?.. С кухни послышался зуммер электропечки, и одновременно с ним раздался негромкий стук в дверь.

— Впускай гостей, а я пойду принесу ужин, — сказал Галлауз и, поднявшись, пошел на кухню.

Рене отворил дверь и почти не удивился, увидев Люцию и высокую девушку, которую они с Удо только что обсуждали. Рене вспомнил, что ее называли Одри.

— Какая удача! — воскликнул Жак. — Две самые красивые женщины постучались в дверь к жалким неудачникам… Удо, у нас гости!

— И снова вы не одеты, Жак, как и в прошлый раз, — сказала Люция.

— Я не виноват, мисс, что вы выбираете такие моменты.

С подносом в руках появился Галлауз.

— Привет, Удо, — поздоровалась Люция. — Знакомьтесь ребята, это Одри.

— Очень приятно, мисс Ленокс, если не ошибаюсь, — улыбнулся Рене и протянул Одри руку. Слегка пожав ее натренированную ладонь, он посмотрел гостье в глаза, однако та поспешно их опустила.

— Сейчас я принесу вино вашей матушки, Люция, «Жеман де Фьера».

— Это нектар для избранных, — подтвердил Рене, поглядывая на Одри.

Галлауз принес бутылку, открыл ее и, расставив бокалы, стал разливать вино.

— Лучший тост — короткий, — сказал он. — За нашу встречу… Все выпили.

— Мне нравится. Вино хорошее, — похвалила Одри.

— А Люция утверждает, что его делают из отбросов.

— Насколько я понял, Одри, вы пришли поговорить о Джимми? — напрямую спросил Рене.

— Почему вы так решили?

— Потому, что на сегодня это главная тема, — ответил за напарника Галлауз. — Но в любом случае разговор нужно начинать с вас, мисс Ленокс. Как познакомилась с Джимми Люция, мы знаем, а какова ваша история?

— Я работала в Форт-Абрахаме под руководством Клауса Ландера, которого вы называете Джимми. Кстати, почему?

— Мы служили с ним почти три года. Война на Близнецах — слышали о такой?

— Да, приходилось слышать, — кивнула Одри.

— Так вот, мы все вместе воевали в рядах армии Юнитара.

— И потом вы что-то не поделили?

— Нет, мисс Ленокс, — ответил Рене. — Мы, как и вы, работаем исключительно за деньги. Ничего личного против Джимми у нас нет. Еще вина?

— Немного, если можно.

— А вам, Люция?

— Как и Одри — немного.

Жак налил гостьям, а остатки разлил себе и Галлаузу.

— А в армии Юнитара вы были… истребителями? — задала Одри главный вопрос.

Рене и Галлауз не торопились отвечать и спокойно допили свое вино.

— Откуда такое предположение? — вопросом на вопрос ответил Рене.

— Я чудом убралась из форта, потеряв всех своих людей меньше чем за две минуты. И все это сделал Клаус, которого вы называете Джимми и утверждаете, что служили вместе с ним.

— Вы решили, что он был истребителем?

— Я в этом просто уверена, — категорично заявила Одри.

— Что ж, мисс Ленокс, вы не ошибаетесь. Джимми Зедлер, или, как вы его называете, Клаус Ландер, был лучшим истребителем. В армии Сореса его боялись и знали буквально все. Случалось, Джимми приносил по пятьдесят медальонов за ночь, и его опасались даже сослуживцы. Военачальники армии Сореса предлагали своим истребителям миллион за поимку или уничтожение человека по имени Черный Пес, Мистер Смерть, Спокойной Ночи. У него было много прозвищ.

— Я тоже стану истребителем! — громко заявила Люция, что вызвало улыбку у присутствующих. — Что, не верите?! — Ну почему не верим, Люция? — миролюбиво сказала Одри. — В тебе есть все, что для этого нужно. Дело только в небольшом везении, однако при доходах твоей матери ехать на войну вовсе не обязательно.

— Нет, сидя на маминых деньгах, я ничего не узнаю об этой жизни. И потом, ни ты, ни Удо, ни Жак — никто из вас не занимается этой работой только из-за денег, ведь так? — Щеки Люции горели ярким румянцем, и от этого она более походила на ребенка, чем на взрослого человека.

— Я работаю только из-за денег, — сказал Галлауз и поднял руки, словно сдаваясь. — Получу свои деньги и буду жить тихо.

— Кстати, а откуда такой экстравагантный способ доказательств? — задала вопрос Одри. — Я имею в виду голову, конечности.

— Так захотел клиент, — сказал Рене.

— Видимо, он не совсем нормальный либо очень сильно ненавидит Клауса Ландера. У него личные счеты?

— Слишком много вопросов, Одри, — заметил Галлауз. — Слишком много. Давайте я принесу вам еще вина, а то складывается впечатление, что вы сознательно собираете информацию о нашем контракте.

Одри сдержанно улыбнулась и сказала:

— А кто говорит о соперничестве? Просто у меня свои счеты с Ландером и я могла бы быть вам полезна.

— У вас под курткой бинты, мисс Ленокс, вы еще не совсем здоровы, — заметил Галлауз. — Едва ли вы сумеете принять участие в походе.

— Нет, я уже практически в форме.

— Да, — подтвердила Люция, — сегодня утром она посадила меня на плечи и присела двести раз. Вот так!

Разговор постепенно перешел на спортивную тему и больше не касался Клауса Ландера. Посидев еще немного, гости попрощались и ушли.

Когда дверь за ними закрылась, Рене повернул замок и сказал:

— Эта накачанная сучка желает часть нашего пирога.

— Я понял это, — кивнул Галлауз. — Нужно ее убрать. Такая просто так не отстанет.

Последние двое суток Клаус провел на военных объектах форта.

Он посещал заграждения на болотах в восточном порту, следил за минированием стоявших на мели судов, забирался под причалы, где готовились контратакующие группы «морских загонщиков». Каждые два часа во внутреннюю бухту садились самолеты-разведчики, и пилоты докладывали о передвижении противника.