На данный момент флотилия Марсалесов была разделена на две группы, которые заходили с двух направлений и намеревались не оставить Форт-Абрахаму никаких шансов.

— Подумать только — семьдесят четыре корабля, — сказал Корншоу, качая головой. — Может, нам вывести свои суда в восточном направлении и попробовать хотя бы протаранить противника?

— Это ничего не даст, — возразил Клаус. — Мы только потеряем матросов, которые нужнее здесь, в форте. А вот затопить в восточных воротах пару кораблей просто необходимо. Выберите два судна, которые не жалко, загрузите их всяким хламом и затопите в воротах.

Корншоу пошел выполнять приказ, а Клаус остался стоять на причале. Он смотрел туда, откуда должна была появиться основная часть кораблей противника.

Как и в прошлый раз, свой основной удар Марсалесы намеревались нанести по морскому порту.

В небе послышался гул моторов, и над фортом проплыла летающая лодка, которую противник использовал в качестве разведчика.

— Лейтенант, сейчас он развернется и пойдет обратно. Пусть бронебойщики попробуют обстрелять его.

— Есть, сэр, — улыбнулся Нейдл. Ему давно не терпелось сделать это.

Вскоре тяжелая лодка действительно сделала разворот и двинулась в обратную сторону.

Из бетонных башен навстречу цели поднялись длинные стволы бронебойных ружей. Захлопали первые выстрелы, и, как показалось Клаусу, самолет слегка качнул крыльями.

Тем временем стрелки перезарядили ружья и сделали по второму выстрелу.

От правого крыла лодки потянулся белый дымчатый след вытекающего топлива.

Пилоту следовало бы снизиться и за счет этого увеличивать скорость, чтобы уйти от обстрела, однако он попытался поднять машину выше, От перегретых выхлопов вспыхнуло распыленное топливо, и самолет моментально превратился в горящую комету.

— Один-ноль, мы ведем! — воскликнул подоспевший Корншоу. На всей линии обороны западного порта послышались крики «ура».

— Может, нам обстрелять и вон тех? — предложил Нейдл, указывая на еле заметные силуэты других разведчиков.

— Нет, с ними лучше не связываться, — сказал Клаус. — Да и высоко до них.

— Это Лицензионная Ассоциация, сэр? — спросил Нейдл.

— Да, — кивнул Клаус. — А не вмешаются ли они в конфликт? — в свою очередь поинтересовался Корншоу.

— Не думаю, — ответил Клаус, хотя почти наверняка знал, что это случится. Он уже несколько раз разговаривал с вице-президентом Бармингтоном, и тот честно рассказал о приготовлениях на базе местного бюро. Бармингтон просил только не пускать в форт людей Марсалеса.

«Требовать от вас воевать против всех и принять героическую смерть я, конечно, не могу», — сказал он.

— Сэр, танкер с топливом просит провести его к причалу! — сообщил прибежавший курьер. — Капитан сообщил, что два других судна, которые отправлялись с ним из Грандвиллиджа, потоплены в сорока километрах к северу.

— Питер, распорядитесь принять танкер, только топливо нужно перекачать как можно быстрее. Если в него угодит торпеда…

— Я понимаю, сэр, — кивнул Корншоу.

Вскоре от причала отошел катер с саперами, знавшими, где находятся оставленные среди мин проходы. А спустя полчаса на горизонте показался танкер Когда он подошел ближе, стало видно, что вырывавшиеся из трубы клубы дыма слишком черны. Это говорило о том, что его машина неисправна.

— Сколько сейчас времени? — спросил Клаус.

— Девять двадцать семь, — доложил Нейдл.

— Часа через три противник будет здесь.

— Но еще два часа им нужно будет ждать, пока другая их половина не обогнет северный риф, чтобы выйти к нашему восточному порту.

Дымящий трубами танкер осторожно двигался за катером-лоцманом. На корпусе и палубных надстройках были видны следы разрушения.

— У Марсалеса снова есть пушки, — заметил Клаус, опуская бинокль. — Наверное, он считает, что победителей не судит даже Лицензионная Ассоциация, — высказал предположение Корн шоу.

Главный инспектор Дуглас выдержал небольшую паузу и, оглядев всех, кто собрался на летном поле, сообщил:

— Итак, господа, это полковник Густавсон. Практически он будет выполнять все команды мистера Найджела, за исключением тех, которые противоречат федеральным законам и уставу Ассоциации.

Инспектор указал на стоявшего по соседству с ним полковника и добавил:

— Прошу любить и жаловать. Какие вопросы к полковнику?

— Когда все начнется, господин полковник? — крикнул Хофман, и остальные киношники поддержали его выкриками.

Густавсон подвигал челюстями и сказал:

— Господа, никто не будет держать вас дольше, чем следует. Думаю, что мы начнем выдвигаться через час-полтора, поскольку нарушители уже готовятся начать драку.

Последние его слова потонули в хоре радостных выкриков. Радовались все, от статистов и осветителей до продюсеров и помощников главного режиссера.

В двух метрах от шумевшей кинобратии стояла плотная цепь из десантников. Зная бесцеремонность людей искусства, полковник Густавсон специально изолировал их от боевых самолетов и складов с боеприпасами. И эта мера позволила не останавливать подготовительную работу боевых машин.

Электрокары бегали от самолета к самолету, развозя дополнительные боекомплекты и навесные топливные баки, механики последний раз проверяли бортовое оборудование, а пилоты придирчиво следили за их работой.

Чуть дальше, в северной оконечности базы, на небольшой взлетной полосе продолжали взлетать и садиться беспилотные самолеты-разведчики. Они приносили более полную информацию по сравнению с той, что транслировали прямо с места разведки.

— Ну что, кажется, им все понравилось, — заметил полковник Густавсон, глядя, как киношники бодро хлопают дверцами автомобилей и уезжают к жилым корпусам.

— Это точно, — согласился Дуглас.

Вскоре на взлетном поле уже не осталось никого из посторонних, и Густавсон разрешил сержанту снять оцепление.

— Держу пари, главный инспектор, что все они помчались запасаться выпивкой, — сказал он.

— Вполне может быть. По крайней мере это на них похоже.

— Теперь они мне все вертолеты заблюют. Я так ясно это вижу, — полковник вздохнул. — Мне с самого начала не понравилась вся эта затея. Можно было просто разбомбить несколько старых барж, и эффект был бы не хуже, а в условиях реальной операции снимать кино будет совсем не безопасно. Кстати, сэр, вы не видели этого самого Найджела?

— Нет, не видел. Хофман говорил мне, что Найджел бодрствует только ночью, а днем спит.

— Ох, сэр, не знаю, как мы с вами будем со всем этим справляться.