Оставалось, только безвольно покориться судьбе. К утру, он все же уснул, хотя его, что-то беспокоило под мышками, и нестерпимо чесалось, где-то в районе лопаток.

Проснулся генетик от того, что кто-то сильно и решительно дернул его за ус. Открыв глаза, он увидел перекошенное от ужаса лицо переводчика. Тот стоял у его кровати, держал ус, и выпучив глаза всматривался в его лицо. Освобождая ус, генетик с ужасом заметил, что действует сразу четырьмя руками. Откуда взялись еще две, ему было совершенно неведомо. Но умываться в четыре руки было, несомненно, гораздо удобнее и быстрее, одной парой рук, было очень удобно поддерживать огромные свисающие едва ли не до пояса усы. Когда же он снял пижаму, переводчик гулко грохнулся на пол, потеряв сознание. За плечами у генетика выросли крылья. Причем совсем не, как у ангела, а перепончатые, как у ящера. Взмахнув сначала одним крылом, потом другим, экспериментатор понял, что крылья вполне можно очень удобно складывать и прятать под одеждой.

Кое – как, переодевшись и приведя в чувство переводчика, мрачный Томас снова отправился к деду, надо же было как-то выходить из трудного положения.

– Шикарные усы получились, теперь у тебя свой бренд будет, может быть тебе ген еще и рога вырастит, как у козла? – со смехом заметил дед.

– Как рога, какие еще рога? – всполошился генетик и бросился к зеркалу – разумеется, никаких рогов на голове не было.

– Ген-то будем выковыривать, или будешь первооткрывателем новой моды, усатый генетик? – ехидно поинтересовался дед.

Томас торопливо поправил завалившийся куда-то за плечо ус и обреченно произнес – Не буду я больше этим геном заниматься, и вообще генетику заброшу, ни к чему все-это, помоги дед, если есть такая возможность – едва не плакал бедный Томас.

– Отчего же не помочь, поможем, мы тебе освободиться от генной напасти – мирно ответил дед.

– Вот полюбуйтесь, симбиоз риптилоидного мозга и генной инженерии – представил дед генетика академику Георгиадису.

– Да, без серьезного психотерапевтического исследования с такими усами не справиться – с полной серьезностью заметил академик.

– Что там усы, у меня еще и лишние руки выросли, и крылья вот-продемонстрировал генетик все свои ново-обретенные органы.

Говорил он на английском языке, но академик прекрасно его понимал. Переводчик же в панике сбежал от Томаса.

Через пару часов, в течение которых над генетиком проводились всякие мудреные процедуры, он опять стал обычным человеком.

Для надежности он попросил деда препроводить его к какой-нибудь плавильной печи, где можно было бы сжечь все, что еще связывало его с генетикой.

С тех пор мир узнал самого ярого противника ГМО. Он разъезжал по миру, всюду рассказывая, что никакие деньги и прибыли не оправдают, тех последствий, которые могут наступить в результате непредсказуемых изменений генетического кода человека.

А что же дед?

– Небольшой, но грамотно проведенный сеанс гипноза, может спасти мир не только от напастей генной инженерии – рассуждал дед, в беседе с академиком Георгиадисом.

Юля, никак не могла вытащить свою дочь от Яшки. Настенька целыми днями пропадала у изобретателя, нравилось ей помогать ему, что-то постоянно подержать, подколотить, привинтить, или просто перетащить, принести. Юлю-это и радовало и огорчало. Радовало, потому, что Яшка ей самой очень нравился, и она даже строила кое-какие планы на будущее. Огорчало, что скоро уже закончатся каникулы, надо возвращаться домой, Настеньке в школу. А они так и не закончили выполнение заданий на каникулы, о чем ее так просила учительница Насти.

Юля решила заняться учебой с дочерью. Настя с Яшкой согласились весьма неохотно.

В задании по русскому языку требовалось написать, каким, словом называют работника ухаживащего за лошадьми.

Лошадист-старательно вывела дочь. – Неправильно – сказала Юля.

– Почему неправильно, за трактором-тракторист, за машиной-машинист, значит, за лошадью-лошадист-настаивает Настя.

– Логика у ребенка – железная, но неправильно – заметил Яшка.

– А-а-а, конь – догадывается ребенок, Яшке она почему-то сразу верит и старательно выводит – «коньух»

– Неправильно – замечает Юля.

– Слово правильное, но написала не верно – дополняет Яшка.

Настенька на минуту задумывается и выводит «коньюх»

– Настя, я убью тебя – теряет терпение мать.

А-а-а поняла, спохватывается Настя и пишет «конюхь»

– Мягкого знака в слове нет – решает объяснить, наконец, Яшка.

Шмыгнув носом Настя выводит «конюх» – теперь правильно, мама?

Юля отмечает, про себя, что Яшка не только изобретатель, но и хороший воспитатель.

В следующем упражнении требовалось написать слово сенокос.

Успешно преодолели варианты – «синакоз», «сенакозь», «синакозь» и наконец-то нашелся правильный вариант. И снова Юле понравилось, с какой теплотой и вниманием Яшка помогал ее дочери. Все больше и больше нежности зарождалось в ее душе к этому немногословному, умному и заботливому парню.

Пришло время. Пора уезжать. Но Настенька наотрез отказалась покидать гостеприимный Яшкин дом. Выручил опять Крамола-дед.

Узнав о сложившейся ситуации, он быстро определил Юлю на работу в концертном зале, чему она была очень рада.

Так в городе создалась еще одна счастливая и дружная семья. Юля, Яшка и их дочь Настенька.

Главу администрации города Игорь нашел у академика Георгиадиса.

Дед и академик стояли у кровати, какого-то больного.

– Так, что с Вами произошло? Почему Вас так срочно доставили к нам из другого города? – негромко спросил врач.

– Перекрывали крышу на пятиэтажке в пятницу, вот я и свалился с крыши – слабым голосом ответил больной и добавил – в городе у нас в выходные дни больных не принимают, вот меня и привезли к вам.

– Страховку надо применять при работе на высоте – заметил Крамола.

– Да был я веревкой обвязан, только она оказалась от девятиэтажки, перепутали маленько – оправдался больной.

– Как же Вы умудрились, сломать ногу и повредить голову? – полюбопытствовал доктор.

– Приземлился я на ноги, вот и сломал ногу. – пояснил больной.

– А с головой, что? – продолжил доктор.

– Скорой долго не было, загрузили меня в наш, служебный грузовичок, что бы везти в больницу, а веревку отвязать забыли. Когда грузовик поехал, меня и выдернуло головой об асфальт, хорошо, хоть живой остался – жаловался на судьбу больной.