— Короче, — мне стало это надоедать.

— …и предложить вам, — он смотрел на меня, — работу.

— Какую еще работу? — не совсем понял я.

— Почетную и высокооплачиваемую, — радостно объяснил окончательно пришедший в себя бригадир.

— А эти, — я кивнул в сторону двери, — зачем?

— Ну, вы же понимаете, — с улыбкой, которая начала меня раздражать, развел руки в стороны бандит, — я должен был собственными глазами оценить справедливость предоставленных нам рекомендаций. Должен был и оценил. Можете не сомневаться, господин Лето будет просто счастлив предоставить вам свое покровительство. А это, — он заговорщицки подмигнул, — поверьте мне, дорогого стоит.

— Знаешь что, приятель? Передай своему хозяину, что меня его предложение не интересует…

— Но… — бригадир открыл от удивления рот.

Быстро я вытолкал его за дверь — довольно бесцеремонно, — зато в наших отношениях не осталось недосказанности. Заодно пришлось еще раз успокоить пару очнувшихся «быков», для разнообразия спустив их с лестницы. К этому моменту как раз подоспела официантка с заставленным кушаньями подносом. Брошенный на меня с ее стороны восхищенный взгляд был хоть и неожиданным, но, надо признать, довольно приятным. Заплатив за еду, я вернулся в комнату.

— Давно эти пришли? — спросил я, ставя поднос на стол.

— Минут за пять до тебя, — ответил Мик, — наверное, это из-за того жирдяя в гостинице на тракте.

— Скорее уж из-за его дружка Астерона, — у него явно связи покрепче.

— Разницы нет. Теперь, насколько я понял, дело придется иметь не с ними, а с самим, — он приподнял указательный палец, — господином Лето, кем бы он ни был. И лично меня гораздо больше интересует: чем нам это грозит?

Ясно чем. И что за напасть последнее время? Стоит сделать шаг, и ты уже наступаешь кому-нибудь на ногу, или тебе наступают, да так, что кости трещат, и если тотчас же не дашь сдачи, немедленно появится безрадостная перспектива отдать копыта. Причем самое интересное, что разницы между тем, случайно ли задели тебя или же оступился ты, нет абсолютно никакой. Виноват ты или нет, не важно. Правоту всегда приходится доказывать силой, если тебе, конечно, не хочется, чтобы ее доказали тебе и, разумеется, не словом, а кое-чем посущественней…

Странно это: жил ведь как-то раньше, ничего подобного не случалось… Хотя что могло произойти у нас в Чайной? До определенного — и очень памятного — момента — ничего. Или дело в чем-то другом? Помнится, старик Ирвин — надеюсь, Лед направил его в Белое царство, а не во Тьму, Бездну или куда там еще отправляют? — старик, надо признать, дедом был на редкость вредным, и если бы у Леда были на него свои планы, я бы ничуть не удивился, — очень любил потчевать меня разного рода жизненными законами, придуманными каким-то там древним мудрецом. Я-то был совершенно уверен, что Ирвин все это сам придумывал — это было бы вполне в его духе, — но сейчас одно из этих поучений мне очень точно вспомнилось: «Чем больше содержат в себе люди и вещи, тем сильнее они друг к другу притягиваются». В то время я на это не слишком обращал внимание, но сейчас… Хм, а может, у меня просто мания величия… э-э… прогрессирующая?

— Ясно чем, — произнес я вслух. — Этот чертов бандитский главарь заимеет на нас огромную обиду и пришлет кого-нибудь провести серьезную разъяснительную беседу на тему: «Как нехорошо и насколько недопустимо отказывать таким большим, важным и авторитетным людям, как досточтимый господин Лето».

— Или сам припрется, с ротой телохранителей — хмуро предположил Мик. — Чтоб показать, кто здесь самый крутой. — Он помолчал недолго. — Кай, а ты отказываешься чисто из вредности или потому что на бандитов работать не хочешь?

— Не знаю, — над этим я не задумывался: просто некоторые решения приходят как-то сами по себе — нет в голове других вариантов и все, — наверное, и то, и то.

— Я просто подумал: так мы все время будем попадать во всякие истории. Может, это из-за того, что у нас нет своего места? У тебя случайно никаких мыслей насчет того, чем мы могли бы заниматься в свободное от спасения себя… себяв… себяй… э-э… нас время? Если бы наша жизнь стала более размеренной…

— Знаешь, — сказал я, — об этом я тоже думал.

— И что надумал?

— Надумал, — я сделал паузу, — что рано пока об этом думать. Вот разберемся со всем…

— Состаримся быстрее.

— Скорее уж к Леду на свиданку, — «обнадежил» я его. — Есть будете? — Я-то уж точно буду. Устроившись на стуле, я стал кинжалом нарезать мясо. Мик тут же присоединился ко мне, позабыв… ну, как минимум, о половине проблем.

— Кай, — произнесла Алиса — как и мы, разумеется, проголодавшаяся, но с едой во рту она не разговаривала — воспитание виновато, — так ты все-таки ходил в Верхний город? — ее голос был немного нервным.

— Ходить-то, ходил, — невесело начал я, — но, если честно, не очень удачно. Не считая встреч со всякими, э-э… — я хотел рассказать Мику про вампира — ему бы подобная байка точно понравилась, а вот Алисе… — …нехорошими личностями, я узнал… э-э, то есть у меня создалось впечатление — правда, весьма отчетливое, что попасть туда шансов нет практически никаких. Стража там какая-то особенно крутая, да и инаров целых три штуки, причем маги не просто стоят, а каждого проверяют и обходятся без всяких пропусков: то ли всех в лицо знают, то ли еще что-то. Я уже начинаю жалеть, что мы не наведались в твое поместье, Алиса: ведь ты законная наследница…

— Только в теории, — неожиданно перебила она меня, — ведь у меня нет никаких влиятельных друзей или родственников, мои интересы некому представлять, а это означает, что на право обладания поместьем сразу же появится целая куча претендентов. Начиная с дружков отчима — и заканчивая Короной.

— Короной?

— Я в этом разбираюсь немного… Всех дворянских детей учат куче разных вещей. Так вот, около года назад король издал один закон, который очень легко позволяет Короне забирать оставшиеся бесхозными земли. Например, одна из статей этого закона гласит, что наследовать землю имеют право только прямые родственники: родители, дети, внуки и братья с сестрами. Двоюродный брат уже остался бы ни с чем.

— Но ведь ты-то прямая наследница! — заметил Мик.

— Я же говорю: этот закон специально создан, чтобы забирать землю. Туда намеренно натыкали множество мелких оговорок, позволяющих решить исход дела в пользу Короны практически в любой нестандартной ситуации. Там есть такой пункт, где говорится, что… — Алиса ненадолго замолчала, как будто подбирая подходящее слова. — В общем, сам пункт занимает несколько страниц мало чего значащих сложных предложений, но суть в том, что, если власть над поместьем передана опекуну, то в случае его смерти опекунство переходит государству. И, насколько я знаю, во всяком случае так говорил мой учитель, возврата земель достигшему совершеннолетия ребенку еще не было и в ближайшее время не предвидится. Правда, закон совсем не старый, но сути это не меняет.