к Пакту, и мы совершенно отказываемся допустить, что доктор Лукин, сообщающий нам ряд положительных фактов, стал бы скрывать от нас какое-либо недоброжелательство; тем более что мы немедленно расшифровали бы причины его возникновения. Во имя точности хотелось бы вполне исследовать, что имеет в виду г-жа Дедлей, когда она говорит о Латвии. Может быть, все это опять основано на сплетнях какого-либо субъекта, недоброжелательством которого мы должны лишь гордиться.

Совершенно доверительно посылаю Вам копию письма мисс Грант к г-же Дедлей, чтобы Вы могли еще раз убедиться, насколько непрошенная деятельность г-жи Дедлей может вносить вместо исправления глубокие осложнения. Допустим, что редакция Бюллетеня вместо парижских сведений уделит большее внимание южноамериканским и азиатским сведениям, что же выиграет от этого Париж? Сейчас, как Вы знаете, во всем мире и в Америке такое напряженное положение. Преследуя задачи экономии, всюду раздаются голоса о временном приостановлении многих Просветительных Учреждений. Ведь человечество всегда отстукивает свои неудачи на народном просвещении. Против чего мы и боремся. В Америке все время поступают предложения о сокращении штатов, нимало не заботясь о том, что этим самым увеличивается уже без того огромная армия безработных. Во всем мире также принято, что прежде всего сокращения должны отстукиваться на интеллигентных работниках, чем человечество и подрывает свое истинное благосостояние. Так или иначе, армия безработных растет, и, поверьте, нам приходится употреблять величайшие усилия, чтоб не следовать общему печальному примеру. Вы знаете, как я сердечно отношусь к нашему Европейскому Центру, который некоторые люди очень хотели бы временно прикрыть. И Вы тем более поймете мое глубокое огорчение, когда я вижу, что вместо сердечного сотрудничества между Парижем и Америкой начинают вырастать трения, которые не сулят ничего созидательного. Потому-то и обращаюсь к Вам с сердечным предложением, чтобы в качестве Генерального Делегата Музея, в качестве моего Представителя Вы приняли бы неотложные меры к прекращению всех недоумений и окислений, вызванных случившимся.

Мы только что получили уведомление из Америки о приеме в честь нового Генерального Консула Франции, который остался чрезвычайно доволен и многочисленным собранием, и всею сердечностью приема. Также сообщается о приготовлениях к встрече и устройству лекции графа Флёри, которого будут именовать тем титулом, который будет точно указан из Франции. Почему это, в то время, когда я имею все доказательства трогательного дружелюбия Америки к Франции, наш Французский Центр продолжает посылать критику и уколы? А ведь уколы и раны заживают, Вы знаете, вовсе не так быстро. И сейчас я вижу, что необходимо принять самые экстренные меры к умиротворению прежде всего той группы, откуда начались взрывы. Почему я и прошу именно Вас проявить это миротворчество. По-латински нас давно учили тому, что единением и малые дела растут, а раздором и великие разрушаются[1010]. Вы чувствуете, почему вместо двухнедельного оборота писем я установил сейчас недельный оборот переписки, зная, какое экстренное круговращение мыслей и обстоятельств происходит? Я еще не знаю ни о Вашей встрече с Сибиряками, ни с Калмыками, ни со всеми прочими вновь подошедшими друзьями. О деятельности собственно Французского Общества я Вас не спрашиваю, предоставляя ее всецело мадам де Во, чтобы она как-нибудь не сказала о каких-либо давлениях или неточностях.

Шклявер сообщает об извинениях со стороны «Возрождения». Полагаю, что вместо извинений они могли бы лучше поместить какую-либо достойную заметку. Слава Богу, для такой заметки без преувеличений или умалений более чем достаточно материала. А то подобные Никодимы во нощи, со всеми их тайными извинениями и явными нападками, очень малого стоят. Итак, Вы видите, почему так ожидаю Ваши письма.

Привет наш Вам и всей семье Вашей.

304

Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо*

20 февраля 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Мой дорогой друг,

Сегодня мы получили сразу два Ваших письма, от 2 и 8 февраля, и сердечно благодарим Вас за них.

Прежде всего спешу изложить Вам свои соображения в отношении выставки, предложенной г-ном К. Тюльпинком.

До сих пор мне не известен ни обоснованный план, ни предполагаемый бюджет этой выставки, о чем я неоднократно писал барону Таубе, но так и не получил ответа ни от него, ни от г-на Тюльпинка. Это обстоятельство лишает меня какой бы то ни было возможности принять решение по данному вопросу. Конечно, ни я, ни кто-либо другой в Америке принципиально не может иметь ничего против выставки. Единственный вопрос — это финансовая сторона, и его можно решить лишь на основе подробной программы и бюджета. Но, насколько я знаю, г-н Тюльпинк до сих пор не только не удосужился сообщить эти подробности в Нью-Йорк, но также не передал протокол последней конференции и не прислал финансовый отчет за прошлый год. Таким образом, решение по данному вопросу определенно задерживается не по вине Америки, а ввиду отсутствия информации от г-на Тюльпинка. В Америке может сложиться впечатление, что г-н Тюльпинк против кампании для фонда Пакта, из которого и могли бы быть выделены возможные средства на выставку. Фонд Пакта и создан для финансирования подобного рода начинаний, направленных на распространение и утверждение идеи Пакта. Поэтому в настоящее время мой ответ таков: пока у меня в руках не окажутся подробная программа и бюджет предложенной выставки, я не могу дать окончательное согласие на ее проведение, хотя всем сердцем поддерживаю идею выставки. Я сожалею, что недостаток сведений от г-на Тюльпинка не позволяет мне облегчить дела Союза [Пакта].

Что касается кампаний [по поддержанию] разносторонней деятельности наших Учреждений, могу добавить, что наши сотрудники и друзья выражают сочувствие и помогают самыми разнообразными путями. Если кого-то волнуют исследования рака, помощь слепым или людям с другими физическими недостатками, то найдутся и те, кому эти направления могут показаться менее привлекательными, и чьи интересы будут простираться исключительно в области образования и организации выставок за рубежом. Третьи хотят приложить все усилия в деле Пакта. Даже посмотрев на список членов Комитета, Вы заметите, что имена не повторяются, потому что у каждого есть свои предпочтения. В конце концов такие кампании предпринимались всегда. Как же иначе можно было создать общественный фонд, средства из которого пойдут на образовательные цели? Вы будете возмущены, узнав, что нам приходилось слышать, как некоторые люди особенно резко высказывались против расширения научной деятельности, — настолько противоречиво человеческое сознание.

Что касается миссис Дедлей, наибольшую озабоченность вызывают нежелательные слухи, которые она не должна распространять даже из лучших побуждений. Если говорить о слухах вообще, Вы не поверите, с какими злонамеренными преступлениями иногда приходится сталкиваться. Не