прихоти Нарси. И слушал рассказы о снах, которые стали ей сниться почти каждый раз.

И один сон повторялся из ночи в ночь. В нем Нарцисса видела девочку. Темноволосую и сероглазую, чем-то неуловимо похожую на Беллу. Взявшую лучшее от двух родов. Яркую. Сильную.

Целители утверждали, что сны леди Малфой не врут — волшебница ждала дочь, очень сильную магически девочку.

Леди Блэк, узнав новость, объявила, что этот ребенок должен принадлежать Блэкам. Даже имя ребенку выбрала сама. И какое! Будто плевок в лицо старшему сыну. Будущую мисс Малфой должны были звать Хара. Как звезду в созвездии Гончих Псов(12). Любой, хоть немного знакомый с астрономией, понял бы намек. И уж Сириус, неверный пес, особенно.

А потом… Потом настала осень. И все разом разлетелось на части.

Первого ноября Люциуса уволокли прямиком в Азкабан, как и всех остальных. Нарцисса осталась одна в мэноре, не представляя, что делать. Срок беременности не позволял ей воспользоваться международным порталом. Даже отправить Драко подальше не вышло бы. Но леди Малфой надеялась, что ее и сына не тронут.

Люциуса выпустили четвертого ноября, а третьего в Малфой-мэнор с обыском и конфискацией заявились авроры и министерские чинуши. Они потребовали открыть доступ, угрожали и хамили, как могут хамить только те, кто без усилий в одночасье получил в свои руки власть. Нарцисса надеялась на соблюдение хоть каких-то приличий, но напрасно. Осознание пришло к ней в тот миг, когда авроры вволокли в дом артефакт, блокирующий магию домовых эльфов…

Дальнейшее волшебница помнила бесцветными бессвязными картинками. Она волновалась о сыне, но ее не выпустили из гостиной, где учинили беременной женщине безжалостный допрос, требуя доступ во все помещения и все хранилища. Ни вид, ни состояние леди Малфой не смягчило ни авроров, ни затесавшихся среди них Артура Уизли. Волшебник, у которого только четыре месяца назад родился седьмой ребенок, не подал измотанной женщине даже стакана воды, не успокоил испуганную мать. Опустошенная Нарцисса не увидела в лице волшебника и тени сострадания.

Авроры обыскивали дом, ломали мебель, рвали картины, били бесценные вазы. Но это не волновало леди Малфой. Она не повела и бровью, когда под видом конфискации из библиотеки выносили редкие и дорогие книги, а из покоев хозяев — шкатулки с украшениями и артефактами. Ее волновали лишь дети. А вот пришлых — пароли доступа к скрытым хранилищам. Вот только Нарцисса не знала кодовых слов…

Авроры не посмели применять к женщине пыточные заклинания. Но их благородство не распространялось на физическое и психологическое воздействие. Нарцисса могла стерпеть угрозы себе, могла стерпеть оглушительные пощечины, после которых из разбитых губ лилась кровь на светлое платье, но угроза жизни сына рассвирепила волшебницу. Да так, что она кинулась на авроров с кулаками, ведь палочку у нее отняли.

Впоследствии женщина не могла вспомнить имя или лицо аврора, пославшего в нее мощное отталкивающее, которым Нарциссу впечатало в стену на другом конце комнаты. Но она слишком хорошо запомнила, кто сломал ее палочку и бросил, прежде чем увести из гостиной авроров и запечатать заклинанием дверь, пару сухих фраз:

— Нет смысла продолжать. Давайте вернемся в Министерство.

Артур Уизли.

Это имя огнем выжгло шрамы на сердце еще до того, как Нарцисса потеряла сознание от боли.

Очнулась волшебница много часов спустя в глубоком мраке ночи на холодном полу в луже крови. Очнулась и не шевелилась еще очень долго, прижимая ледяные ладони к животу. Прежде под пальцами крылом бабочки трепетало маленькое сильное сердце и чувствовался жар магии, а теперь внутри царила лишь пустота…

Только страх за сына заставил женщину цепляться за реальность. Драко, Люциус — два имени подняли Нарциссу сначала на четвереньки, а потом и в полный рост. До двери она добиралась рывками, опираясь то на кресло, то на диван, оставляя за собой кровавую полосу на бесценном паркете. Эльфы, все еще находясь под остаточным действием артефакта, не отзывались. Голос волшебница сорвала много часов назад.

Именно такой, измученной, всю в крови, и увидел супругу Люциус, ворвавшись в дом на рассвете.

Драко нашелся в курятнике, спящим в самом дальнем уголке на охапке свежей соломы, окруженный белыми павлинами и прикрытый ими от чужого внимания и ночного холода. Как оказалось, верная Лотти сумела увести мальчика из дома до того, как уснуть. Исполняя ее наказ, Драко дошел до домика павлинов и спрятался там от пугающих людей в красных мантиях. Авроры же, встретив отпор острых клювов и когтей, предпочти не проверять курятник.

На счастье время полностью стерло из памяти Драко тот день. И это было единственной хорошей новостью.

Люциус стоически воспринял разграбление мэнора и огромные штрафы. Это все казалось совершенно неважными мелочами на фоне куда большей утраты. Всем, кто знал, Малфой запретил говорить о дочери. И сам старался не вспоминать, видя, сколько боли это причиняет Нарси. Он не позволял себе даже того, чтобы бросить справедливое обвинение в лицо Артуру Уизли, хотя рыжего хотелось порвать голыми руками. Но имена авроров, участвовавших в обыске, узнал. Драко же и вовсе не подозревал, что когда-то у него могла быть сестра.

— Это не… — осторожно напомнил лорд Малфой супруге.

— Я знаю, — с болью улыбнулась волшебница, положила ладонь поверх мужниной и уверенно сжала. — Я знаю. Это не она. Просто… Он так похож! Только глаза зеленые.

— И это мальчик.

— Верно, — сбрасывая напряжение, кивнула Нарцисса. — Верно. И… Гарри Поттер интересный. Все то, что о нем писал Драко… Я не очень верила, пока не увидела своими глазами.

Люциус кивнул, соглашаясь. Он был рад, что волшебница разделила его впечатление от приятеля сына.

Нарцисса еще что-то хотела сказать, но вспомнила о спешке:

— Я не хочу опаздывать. Обсудим вечером?

— Хорошо, дорогая.

Через час из поместья камином переместилась изысканно одетая молодая женщина. Она направилась сначала в один из модных салонов Эдинбурга, где имелся камин для посетителей, а оттуда совершила несколько аппарационных прыжков по всей стране, прежде чем воспользоваться очень надежным, но незарегистрированным порт-ключом, перенесшим леди Малфой в укромное местечко в городке Булонь-сюр-Мер. И уже оттуда волшебница несколькими перемещениями через общественные камины добралась до Швейцарии, а там аппарировала по заданным координатам.

Ее вынесло прямо на аппарационную площадку, укрытую от не самого теплого ветра стеной из невысоких