– Удивительно! – сказал Реннер. – Единственные арабы, с которыми я знаком, это вы и Набил!

– Лицо, – задумчиво промолвила Джойс. – Арабов всегда волновало сохранить лицо, причем даже больше, чем китайцев. Внешний вид играет для них огромное значение. Может быть и для мошкитов тоже?

– Я не замечал этого на Мошке-1, – сказал Реннер. – Но, возможно, я и не сумел бы этого заметить. Однако... Знаете ли, у них имелись истории обо всем. Живопись, скульптура... они сочиняли истории, чтобы скрыть свое прошлое, и при этом изо всех сил старались придать всем вещам по возможности лучший вид. С другой стороны, мне казалось, что Хрис, Гленда Руфь и я единственные, кто знали мошкитов с Мошки-1. А это означает, что ни один из нас на самом деле не знал о них практически ничего.

– Кроме его превосходительства, – проговорил Хрис Блейн. – Вы только посмотрите, насколько ценны Посредники Бери. Разумеется, они ожидают, что Империя будет больше похожа на то, как ее видит мистер Бери, а не мы с вами.

– Как я ее видел тридцать лет назад, лейтенант, – сказал магнат.

– Проклятие! – воскликнул Раулингз. – Коммодор, все это не укладывается у меня в голове. Единственное, в чем я не сомневаюсь, это то, что моей карьере наступит конец, если мы позволим что-нибудь случиться с дочерью лорда Блейна. Что ж, по-моему, я знаю, что делать. Нам надо привести в боевую готовность пушки и торпеды и ожидать приказов. Коммодор, вы скажете мне, куда стрелять, и я буду стараться изо всех сил, чтобы не промахнуться, однако, не уверен, что узнаю что-нибудь большее!

– Вы не один такой. Передача окончена, – с этими словами Реннер стукнул большим пальцем по выключателю.

Джойс повернулась к Хрису Блейну.

– А что это – Червь Безумного Эдди?

– Я не могу вам ответить на этот вопрос, – проговорил Хрис.

Тогда она повернулась к Реннеру.

– Что ж, немного, но кое-что я узнала. А теперь, вы не хотите вернуться к этому разговору?

Хрис Блейн нахмурился.

– Джойс, вы, что, хотите, чтобы вам запретили разговаривать с мошкитами?

– Нет, конечно же нет! И вы не можете мне запретить!

– Мы не можем вам запретить это. Джойс, чтобы пролететь тридцать этажей, нужно чтобы кто-то спихнул вас с балкона! Существуют вещи, которые знать не следует. Если вы их узнаете, то не сможете разговаривать с мошкитами, потому что мошкиты узнают о них тоже.

Она не поверила ему, даже когда Кевин кивнул ей в знак подтверждения.

– Кевин!

Реннер едва осознавал, что он спит и кто-то пытается разбудить его, но его это совершенно не волновало.

– Давайте, давайте, Кевин. Просыпайтесь и одевайтесь скорее. И прошу внимания, капитан Реннер. Черт подери, Кевин!!!

– А? Что? Бекман? В чем дело?

– Послание ниоткуда, Кевин, точнее – неизвестно, откуда. Я только что его получил.

– Гм, послание ниоткуда. Это важно. Что это?

– Это было обычное радиопослание, но на очень широкой частоте. Наверняка затрачено огромное количество энергии. Кевин, это тайное послание, в котором содержится полная астрономическая библиотека за прошедшие сто тысяч лет! А по-моему, даже больше! Вы спали, поэтому, прежде, чем разбудить вас, я сделал несколько тестов. Я отобрал образцы их наблюдений, чтобы проверить, соответствуют ли они базе данных Новой Каледонии за последние несколько сотен лет. Все сходится! Все, что я проверил! Кевин, мне кажется, вам надо что-то предпринять по этому поводу. О, и «Фидиппидес» хочет с нами говорить! И «Антропос» тоже.

– Да-да, конечно, – пробормотал Реннер, отыскивая форму и натягивая брюки. – Итак, подтверждение правильности, верно?

– Соответствие локаций малозаметных звезд. Проверку я начал с орбитального движения Глаза Мурчисона и Мошки. Затем пошел и поднял вас. Сейчас должно заканчиваться тестирование.

– Отлично, пойдемте, – сказал Реннер и проскользнул через занавесь. – Привет, Гораций. А вы неплохо выглядите. Синтия, я голоден как волк и хотел бы завтрак побольше, и, будь так добра, принеси его прямо к нам на вахту. – То есть на его койку, на которой он всегда переносил ускорение. – Джекоб, сперва покажите мне это послание. А потом вы соедините меня с «Антропосом».

– Вот этот файл.

Послание уже светилось на дисплее Кевина, однако создавалось впечатление, что оно написано в виде развертываемого списка.

Приветствую тебя, о калиф издалека. Приветствую тебя от имени твоих самых новых слуг. Ты можешь считать, что мы из Александрийской библиотеки; наше местоположение описано этим вектором. Мы предоставляем тебе эту запись всей нашей истории наблюдений за этим сектором неба. Мы наблюдали небеса бесчисленное количество лет, и мы предлагаем все это тебе, чтобы ты возрадовался вместе с нами и узнал, насколько полезными мы можем быть. Помни же о нас, о калиф, когда ты явишься в наше королевство.

Сперва Реннер лишился дара речи. Он не находил слов. Чего нельзя было сказать о Бери.

– Это говорит нам о многом, – произнес магнат. – Во всяком случае, не меньше того, что известно ученику Посредника Бери.

– И что дальше?

– Они ничего о нас не знают. Они бессильны и бедны. У них нет способа вступить с нами в диалог, из чего можно сделать вывод, что они боятся Медины, и они находятся в нескольких световых часах от нас.

– Я бы сказал, и то и другое, – заметил Блейн. – Но они безусловно находятся очень далеко от Мошки-Гамма. У них хорошая система обнаружения. Их радиосигнал преодолел более двух миллиардов километров. Даже если это и так, они, наверняка, очень бедны, иначе послали бы нам еще что-нибудь, а не только протранслировали узким лучом свои записи.

Бери словно бы дремал, его лицо выглядело спокойным и совершенно ублаготворенным:

– Хм-м. Это еще как посмотреть. Они разглашают свои тайны всему небу. Они пожертвовали всем, что имели, ибо у них не было способа начать торговлю. Возможно, эти незнакомцы – вовсе не добродушные незнакомцы. Одно совершенно верно – у них совсем нет энергии.

– Спасибо...

– Скажу больше. Они считают нас могущественными, или думают, что так будет. Это доказывает, что другие относятся к нам так же. Вопрос – почему? Безусловно, сейчас мы не знаем ответа.

– Спасибо, Гораций. Бекман, что еще вам удалось раздобыть?

– Программа проверки только что завершила работу. Их данные о движении Глаза и Мошки я сопоставил с тем, что у меня имелось, с минимальным допуском на ошибку.

– Сотни тысяч лет наблюдений?

– Да, две или три.

– О'кей, а теперь объясните мне...

– Подождите минутку, Кевин. Так, эта закончилась. Гммм...

Реннер наблюдал, как Бекман застыл перед монитором, и вскоре произнес: