59 % высказывали отрицательное мнение о правительстве. 20 % полагали, что правительство не располагает инструментами для обеспечения равенства возможностей между богатыми и бедными, а 32 % думали, что улучшению равенства возможностей больше поспособствовало бы снижение налогов на богатых людей и корпорации для поощрения инвестиций, чем увеличение налогов для финансирования большего числа программ для бедных[557].

Радикальный скептицизм по отношению к деятельности правительства, возможно, является важнейшим препятствием для оказания помощи тем, кто в ней больше всего нуждается. Парадоксально, но многие из последних сами придерживаются именно таких взглядов. Политическая карьера Манприта Сингха Бадала, блестящего молодого министра из правительства индийского штата Пенджаб, споткнулась именно на этом вопросе. Фермеры в Пенджабе получают бесплатное электричество, а грунтовые воды доступны им свободно, поэтому каждый чрезмерно орошает свою землю, в результате чего уровень грунтовых вод падает так быстро, что через несколько лет вода может иссякнуть полностью. Сейчас сокращение потребления воды в интересах всех. Бадал предложил решение, которое предполагало выплату каждому фермеру фиксированной суммы денег в качестве компенсации и последующее взимание с них платы за электричество, чтобы они не качали больше воды, чем это необходимо. Таким образом, плата за электричество будет действовать как сдерживающее средство против избыточной откачки воды. С точки зрения экономической логики это была сама собой разумеющаяся мера. Но для Бадала она стала политическим самоубийством. Его предложение, принятое в январе 2010 года, пришлось отменить десять месяцев спустя, а Бадал потерял пост министра финансов и в конечном итоге был вынужден покинуть свою политическую партию. Фермеры просто не верили, что получат какие-то деньги, а влиятельные фермерские ассоциации радикально выступали против этой меры. Примечательно, что в 2018 году Бадал, вернувшись в правительство, решил попробовать еще раз. На этот раз план состоял в том, чтобы сначала напрямую перевести 48 000 индийских рупий (эквивалент 2823 американских долларов, учитывая разницу в паритете покупательной способности) всем фермерам непосредственно на их банковские счета, прежде чем взимать с них плату за электроэнергию путем вычета с этого же счета. Субсидия была рассчитана таким образом, чтобы при текущих ценах фермер, потребляющий менее 9000 единиц энергии, оказался в выигрыше (по оценкам штата, среднее потребление составляет от 8000 до 9000 единиц). Идея состояла в том, чтобы дать понять абсолютно ясно, что это не замаскированный налог или хитрый способ собрать деньги с фермеров. На этот раз правительство действовало медленно. Они начали с небольшой экспериментальной программы, а теперь планируют провести масштабное рандомизированное контролируемое исследование, чтобы оценить воздействие этой схемы на потребление воды и благосостояние фермеров. И все же фермеры сохраняют недоверчивость. Союз фермеров продолжает утверждать, «что реальная задача правительства состоит в том, чтобы прекратить субсидирование электроэнергии для сельского хозяйства»[558].

Почему люди столь подозрительны к правительству? Несомненно, частично объяснение имеет исторический характер. В Индии люди видели слишком много случаев, когда правительство отказывалось от своих обещаний. В Соединенных Штатах явно существует идеология опоры на собственные силы, хотя в течение многих лет она основывалась в значительной степени на фантазии – те штаты США, где люди больше всего гордятся своей автономией, также являются наиболее зависимыми от федеральных субсидий (Миссисипи, Луизиана, Теннесси и Монтана возглавляют список тех штатов, где федеральная помощь составляет наибольшую долю бюджетных доходов)[559]. Отчасти также, как мы предполагали ранее, это связано с недоверием к элите. Правительственные программы рассматриваются как способ элиты субсидировать всех, кроме трудолюбивых белых (мужчин?). Не помогает также, что на этом фоне ведется вдохновленная экономистами болтовня о расточительности правительства. Упомяните о правительственном вмешательстве в комнате, полной экономистов, и вы, без сомнения, услышите только смешки. Многие экономисты (возможно, даже большинство) считают, что стимулы правительства всегда искажены, а в результате правительственные интервенции, хотя часто и необходимы, имеют тенденцию быть неуклюжими или коррумпированными[560].

Но плохо по отношению к чему? Проблема заключается в том, что у многого из того, что делает правительство, не существует заменителей (хотя, конечно, многие правительства делают больше, чем должны, например, управляют авиакомпаниями, как в Индии, или цементными заводами, как в Китае). Когда налетает торнадо, когда неимущий нуждается в медицинской помощи или когда прекращает работу целая отрасль, «рыночное решение» обычно отсутствует. Правительство существует отчасти для того, чтобы решать проблемы, за реальное решение которых не способен взяться ни один другой институт. Демонстрируя расточительность правительства, необходимо также показать, что есть альтернативный способ организации той же самой деятельности, который работает лучше.

Разумеется, правительства большинства стран расточительны. Но ряд исследований, проведенных в таких странах, как Индия, Индонезия, Мексика и Уганда, показали, что изменения в методах работы правительств могут привести к существенным улучшениям. Например, в Индонезии простое распространение карточки, указывающей, что кто-то имеет право на участие в программе, увеличило размер субсидий, получаемых бедными, на 26 %. Как только люди выяснили, на что они имеют право, они смогли лучше защищать себя[561]. С другой стороны, как мы отмечали в пятой главе, чрезмерная расточительность существует также и внутри частных фирм, возможно, эффективное управление ресурсами представляет более сложную задачу, чем мы думаем.

Поэтому выяснить, каким образом сократить расточительность правительства, оказывается не так просто. Простые формулы не работают – приватизация, например, не является панацеей. Ограниченный набор данных, который у нас есть о сравнении частного и государственного предоставления одной и той же услуги, позволяет сделать весьма неоднозначные выводы. Частные школы в Индии дешевле, но дети, случайным образом записанные в частную школу, имеют такие же низкие результаты тестирования, как и те, кто остался в государственных школах[562]. Частные службы трудоустройства для людей, находящихся в состоянии длительной безработицы, во Франции работают хуже, чем их государственные эквиваленты[563].

В 2016 году правительство Либерии передало ответственность за управление 93 государственными школами 8 различным организациям (как коммерческим, так и некоммерческим) и, что примечательно, провело рандомизированное контролируемое исследование для оценки результатов. Эти результаты имели смешанный характер. Оценки учащихся в этих школах были несколько лучше в среднем, но частные школы также тратили намного больше денег на одного ученика (вдвое больше, чем обычные), так что игровое поле было не совсем ровным. Более того, четыре из восьми организаций работали немногим лучше, чем государственные школы. Bridge Academy, звездный поставщик образовательных услуг, добилась хороших результатов, но только после получения значительных денежных сумм извне и создания небольших учебных классов[564]. Другая организация, More Than Me, основанная американским благотворительным фондом, оказалась втянута в вопиющий скандал с сексуальным насилием[565]. Чудодейственного лекарства не существует.

ОДЕРЖИМОСТЬ КОРРУПЦИЕЙ

Отчасти скептицизм в отношении государства коренится в широко распространенной по всему миру одержимости коррупцией. Возможно, это связано с тем, что сама мысль о том, что государственные чиновники беззаботно живут на деньги налогоплательщиков, задевает людей за живое и поэтому коррупция часто оказывается в центре политических кампаний. Предполагается, что при наличии