class="v">На лавочке сидят

Огонь играет в печке

И искры вверх летят.

<Середина 1930-х>

* * *

Дорогой начальник денег

Надо в баню мне сходить.

Но, без денег, даже веник

Не могу себе купить.

<Середина 1930-х>

Жене

Давно я не садился и не писал

Я расслабленный свисал

из руки перо валилось

на меня жена садилась

Я отпихивал бумагу

цаловал свою жену

предо мной сидящу нагу

соблюдая тишину,

цаловал жену я в бок

в шею в грудь и под живот

прямо чмокал между ног

где любовный сок течёт

а жена меня стыдливо

обнимала тёплой ляжкой

и в лицо мне прямо лила

сок любовный как из фляжки

я стонал от нежной страсти

и глотал тягучий сок

и жена стонала вместе

утирая слизи с ног.

и прижав к моим губам

две трепещущие губки

изгибалась пополам

от стыда скрываясь в юбке.

По щекам моим бежали

струйки нежные стократы

и по комнате летали

женских ласок ароматы.

Но довольно! Где перо?

Где бумага и чернила?

Аромат летит в окно,

в страхе милая вскочила.

Я за стол и ну писать

давай буквы составлять

давай дёргать за верёвку

Смыслы разные сплетать.

3 января <1930>

* * *

В каждом колоколе злоба

В каждой ленточке огонь

В каждой девочке зазноба

В каждом мальчике свой конь.

<1935>

Страшная смерть

Однажды один человек, чувствуя голод, сидел

за столом и ел котлеты,

А рядом стояла его супруга и всё говорила о том,

что в котлетах мало свинины.

Однако онелиелиелиели ел, покуда

Не почувствовал где то в желудке смертельную

тяжесть.

Тогда, отодвинув каварную пищу, он задрожал

и заплакал;

В кармане его золотые часы перестали тикать;

Волосы вдруг у него посветлели, взор прояснился;

Уши его упали на пол, как осенью падают

с тополя жёлтые листья;

И он скоропостижно умер.

апрель 1935

* * *

Дни летят как ласточки

А мы летим как палочки

Часы стучат на полочке

А я сижу в ермолочке

А дни летят как рюмочки

А мы летим как ласточки

Сверкают в небе лампочки,

А мы летим как звездочки.

<Середина 1930-х>

* * *

На коня вскочил и в стремя ногу

твердую вонзил

Пётр Келлер. В это время

сверху дождик моросил.

С глазом шорою прикрытым

в нетерпеньи конь плясал,

и подкованным копытом

дом и площадь потрясал.

На крыльце Мария с внуком

тихо плакали в платок

и сердца их громким стуком

отражались в потолок.

25 сентября 1933 года

* * *

Я вам хочу рассказать одно происшествие, случившееся с рыбой или даже вернее не с рыбой, а с человеком Патрулёвым, или даже ещё вернее с дочерью Патрулёва.

Начну с самого рождения. Кстати о рождении: у нас родились на полу… Или хотя это мы потом расскажем.

Говорю прямо:

Дочь Патрулёва родилась в субботу. Обозначим эту дочь латинской буквой М.

Обозначив эту дочь латинской буквой М. заметим, что:

1. Две руки, две ноги, посерёдке сапоги.

2. Уши обладают тем-же, чем и глаза.

3. Бегать — глагол из под ног.

4. Щупать — глагол из под рук.

5. Усы могут быть только у сына.

6. Затылком нельзя рассмотреть, что висит на стене.

17. Обратите внимание, что после шестёрки идёт семнадцать.

Для того, чтобы раскрасить картинку, запомним эти семнадцать постулатов.

Теперь обопрёмся рукой о пятый постулат и посмотрим, что из этого получилось.

Если-бы мы упёрлись о пятый постулат тележкой или сахаром или натуральной лентой, то пришлось-бы сказать что: да, и ещё что ни будь.

Но на самом деле вообразим, а для простоты сразу и забудем то, что мы только что вообразили.

Теперь посмотрим, что получилось.

Вы смотрите сюда, а я буду смотреть сюда, вот и выдет, что мы оба смотрим туда.

Или, говоря точнее, я смотрю туда, а вы смотрите в другое место.

Теперь уясним себе, что мы видим. Для этого достаточно уяснить себе поотдельности, что вижу я и что видите вы.

Я вижу одну половину дома, а вы видите другую половину города. Назовём это для простоты свадьбой.

Теперь перейдёмте к дочери Патрулёва. Её свадьба состоялась ну, скажем, тогда-то. Если-бы свадьба состоялась раньше, то мы сказали бы, что свадьба состоялась раньше срока. Если-бы свадьба состоялась позднее, то мы сказали-бы «Волна», потому что