он не разваливается и его даже можно повесить за плечо.

Снова зеваю.

Блин, что-то меня рубит. Давно, видно, не спал. Хм… Вообще не помню, чтобы спал. Оно и правильно, пока ты спишь, враг качается. Но… Если не посплю, чувствую, организм сам в неподходящий момент вырубится.

Оглядываюсь по сторонам. Тихо и пусто.

– Слышь, Кеша? – обращаюсь к питомцу. – Ты же мне друг?

– Кешшша дррракон!

– Ага, – соглашаюсь с ним. – Драконам нужно хорошо кушать, а еще сторожить хозяина, когда тот будет спать.

Сказав, достаю копченую тушку краказю и пихаю химероиду.

– Мы с тобой договорились?

– Кешшша хоррроший!

– Я на это надеюсь.

Выбираю место поровнее, и, чтобы там был песочек, а не камни. Раскладываю сверху не высохшую одежду из шкур. И валюсь на мокрую лежанку. Засыпаю мгновенно.

Глава 47. Пробуждение.

Просыпаюсь от странного чувства. Будто внутри что-то неуловимо пульсирует. Еще рядом кто-то хрустит и чавкает, а моему носу отчего-то щекотно.

Что за фигня?!

Продолжая лежать на спине, приоткрываю глаза и… Вижу перед собой монстра со здоровенным усами.

– Аа! – одновременно резко дергаюсь, вскакиваю на ноги и отмахиваюсь от чудовища.

Жуткая тварь, отцепляется то моего носа, отлетает на пару шагов и шлепается на песок. А я, не отойдя от позорного испуга, выставляю в ее сторону руку, откуда вылетает небольшая морозная сфера. Только глядя на оледеневшее насекомое, понимаю, что испугался какой-то мелкой мокрицы.

Блин! Стыдоба!

Просто, когда она сидела на носу, прямо перед моими глазами, она казалась страшным гигантским монстром.

Еще до конца не придя в себя после пробуждения, поворачиваю взгляд в сторону прекратившегося, как только я вскочил, чавканья.

Кеша, пялясь куда-то в потолок, мол, меня не видит, ничего такого не делает и весь такой в думах о вечном, лапкой задвигает остатки недогрызенной тушки краказюбра за камень.

Чуть сдвигаюсь, чтобы рассмотреть, что еще спрятано за камнем. А там дохрена всяких подобных останков. А те запасы, что я выложил из вещмешка на просушку – отсутствуют.

Перевожу не предвещающий ничего хорошего взгляд снова на Кешу. Тот, скотина такая, продолжая глазеть в потолок, пятится спиной вперед. Правда, он уперся в камень и просто перебирает лапами, стоя на одном месте.

– Значит ты пожрать любишь? – скрывая злость за лаской в голосе спрашиваю его.

Химероид, видимо, не обманывается и что-то замечает в моих глазах. Поэтому он громко сглатывает и начинает пятиться еще быстрее.

– Дррракон жрррать мно-о-ого надо. Мно-о-о-о-ого!

– Да ты что? Так я сейчас тебя накормлю. Есть у меня такая вкусняшка, ее один раз съедаешь, а потом тебе пища вообще не требуется.

С этими словами достаю из инвентаря яйцо краказю. И замираю.

Легкая пульсация пробивает его поверхность. Хм… Убираю в инвентарь. Удостоверяюсь, что именно это чувство меня вывело из сна. Снова достаю лизуна. Он стал чуточку крупнее. Под мутной склизкой оболочкой на меня пялится уже два глаза.

– Ты чего, вылупляться собрался? – интересуюсь у него.

Тот, конечно, ничего мне не отвечает. Да и вообще никак не реагирует. А вот жжение в ладони, где лежит яйцо, усиливается.

Что же с тобой делать? И сколько ждать твоего вылупления?

Перекладываю в другую руку и снова смотрю на Кешу. Вернее, на то место, где тот до этого находился.

– Эй! Ты куда пропал?! – оглядываюсь по сторонам.

А, вот и химероид. Как истинный краб забирается в воду. Но, как только ее поверхность достигает перьев шеи, Кеша стразу дергается и фыркает. Глубже он не заходит и с опаской смотрит на меня.

Ну-ну. Далеко, похоже, не убежит. Хрен пока с ним. Нужно решить, что делать с яйцом.

Может, помочь как-то вылупиться? А как? Трогаю его пальцем. Ну, упругое, склизкое и жжется. Ничего нового. Снова перекладываю питомца на другую руку, а то на этой ладони уже ощутимо больно держать. Но и эту начинает жечь.

Кладу на камень. А тот с камня сразу скатывается. И плюхается в песок, что тут же налипает к его стенкам. Те начинают дрожать. Видимо, яйцу неприятно. Беру в руки и несу к воде. Там окунаю и прополаскиваю.

Стенки лизуна начинает бить дрожь.

– Тебе не угодишь! – недовольно бормочу я.

И обращаюсь к Кеше:

– Дуй, сюда, скотина краборептилоидная! Иначе сам утоплю тебя в озере.

Тот нехотя выбирается из воды, но стоит на самом бережку, приближаться боится.

Интересно, как долго он сможет удерживать яйцо? Стрела же птичью голову не пробила. Может его кожа и не прожжется? Химероид же, типа неумираемый.

Нет. Не пойдет. Питомец, скорее всего, не будет терпеть и быстро скинет с себя ношу.

Лизун придется убрать пока в пространственный карман. А там посмотрим.

Но не тут-то было. В инвентаре тот продолжает странно пульсировать, отдавая неприятными ощущениями. Так путешествовать будет очень некомфортно. А еще сильно отвлекать.

И тут я обращаю свое внимание на скелет. Вернее, череп. А это идея!

Вытрясаю из черепа какой-то мусор и кладу, как в чашу, туда яйцо. Лизун, не выказывая каких-либо негативных реакций, спокойненько там лежит. И своими глазами пялится на меня.

Так-то лучше!

Ставлю черепушку макушкой на песок и потягиваюсь всем телом. Нужно подкрепиться и искать выход из этих пещер.

Лизун же выпячивает свои глаза в глазницы черепа и пялится из них на меня. Забавное зрелище.

Когда я достаю вяленый припас из инвентаря и начинаю его грызть, Кеша медленно приближается ко мне. И с жалостью заглядывает в глаза.

– Даже не думай, – отвечаю ему. – Ты свою пайку на пару дней вперед сожрал.

А того, что у меня в инвентаре – осталось не так много.

Химероид глубоко и грустно вздыхает. Потом осторожно подкрадывается к черепу. Череп на него внимательно смотрит глазами лизуна.

Кеша переводит взгляд на меня, потом на то, что я ем, громко сглатывает и снова обращает внимание на яйцо краказю.

Да, ну? Неужто решится?

Ага, точно! Тянет свою лапу внутрь черепа… И резко ее оттуда выдергивает и с криком:

– Мррразь жжгучая!

– Сам такой, скотина ты бесполезная! – отвечаю ему.

В этот момент на череп забирается насекомое, похожее на то, что ползало по моему носу. Добирается до края затылка черепа и чуть не опрокидывается внутрь. Лизун даже немного дергается по направлению к мокрице, когда ее хвост слегка нависает