– Учитель, я не хочу, чтобы моя невеста страдала.

– Эх, – вздохнул тот. – Всех нас любовь делает дураками.

***

Следующим утром мы покинули Маскау. Я – до конца мая, а Гедеон – на пару дней, чтобы убедиться, что возле дома меня не поджидают наёмники с топорами. Почему именно с топорами? – загадка. Наверное, потому что выглядит жутко и достаточно убедительно, чтобы понапридумывать катастроф со мной в роли жертвы.

Оказалось, что травили прицельно меня. Младший принц пока что устраивает врага живым. Но больше всего Гедеона ранило то, что этим же самым ядом на протяжении долгого времени опаивали его маму. И теперь ядовитый «привет» из прошлого сильно ударил по его психике.

– Ты уверен, что с тобой в Маскау ничего не случится?

– Уверен. Меня могли убить давным-давно, но почему-то до сих пор не попытались этого сделать. А тебе лучше побыть в родном городе, пока я со всем не разберусь. Только, умоляю тебя, не суйся ни в какие авантюры.

– Хорошо. Не буду.

Гедеон так грустно мне улыбнулся, что сжалось сердце. Ведь он не хочет оставлять меня здесь одну. Поначалу, когда он одобрил мою идею уехать, я не поверила, думала, это у него нервный срыв. Но нет, мы действительно с раннего с ранья отправились инкогнито в мой родной город.

В общем, вернувшись домой, я была внезапна, как увиденный мной в магазине роман Лики Виновной под названием «Как обрыгать принца Теней». Бедный принц, мне его уже жаль, ведь он стал героем Ликиной графомании и жертвой чьей-то отрыжки.

Сарайск стоял в черёмуховом цвету, зеленел и благоухал. Красота! В моём саду тоже кипела растительная и животная жизнь, под крыльцом поселился уж и явно расстроился нашему появлению, решив, что уж лучше поживёт где-нибудь под корягой подальше отсюда.

Дом встретил нас молчаливой радостью. Мне даже показалось, что он тихонечко плачет, потому что тосковал по мне. Или это я пустила слезу, потому что тоже неимоверно скучала, но каждый день запрещала себе проваливаться в рефлексию.

– Жу? – Гедеон не понял, почему у меня глаза на мокром месте. – В чём дело?

– Всё хорошо, просто так приятно вернуться в родной дом, – и хотя он стал мне родным не так уж давно, я всей душой его люблю.

Цветочки, кажется, повеселели, увидев меня, и я тоже воспряла духом, обнаружив, что мама их исправно поливала, и все зелёные друзья живы-здоровы.

А на кухонном столе... лежала гора записок! От безобразных грязноватых клочков с рваными краями до аккуратных тонких конвертов.

– Жу, это что?

– Послания вроде бы... – мне заранее стало неловко, потому что я догадывалась, кто автор этих писулек, точнее, авторы.

Горе-поклонники!

Гедеон взял с вершины горки смятый клочок и зачитал: «Жупачка! Ухади от нево!!! Он тибя нидостоин!!! Лиш я подарю тибе страсть и любофь!!!»

...и кровь из глаз.

– Вот, как раз будет чем растопить печку, – прокомментировала я и, отворив печную дверцу, взяла в охапку бумаги и хотела бросить в топку, но меня остановили:

– Подожди. Вдруг что-то важное?

– От Михи и Аристарха? – нет! – отмахнулась я.

– Жу, давай всё-таки проверим, – настоял он. Как чувствовал...

Среди горы осквернённой дурацкими посланиями бумаги нашлось одно, повергшее Гедеона в шок.

Глава 48. Любовные послания

Мой жених держал в руках копию брачного договора Родерика и Нотеши.

– Родерик не мог это подписать, – вынес он вердикт. – Отец – тем более не подпишет.

Букв в договоре было много, и они все мелкие, поэтому я не успела вникнуть и спросила:

– Что там?

– Этот договор ставит под удар позиции Роисса. Согласно ему порт Синмор переходит во владения Галлии. Это недопустимо! Род сошёл с ума...

– Или его держат в заложниках, – озвучила я свою точку зрения.

– Нет, Жу. Это он. К сожалению, посторонний человек не смог бы так точно воспроизвести манеры и привычки моего брата.

– А может, этот кто-то давно и хорошо знает принца?

Гедеон только покачал головой. Упрямый.

– Бумаги сюда прислал Триас. Слишком выгодные для него условия тоже смутили его. Он опасается подвоха. Он пишет, что отправил две копии этого письма во дворец в Маскау и сюда.

– Значит, туда не дошло...

– Именно. Или отцу прислали копию с другим содержанием, раз он до сих пор не рвёт и не мечет, – мой любимый был мрачен, как дождливое октябрьское небо.

– Дела...

Ясно-понятно, что творится какая-то чертовщина.

– Жу, не переживай, я не оставлю тебя без защиты и, как только смогу, лично вернусь за тобой.

***

Следующим утром Гедеон умчался обратно в столицу, а я, так как дома ни яиц, ни молока, отправилась в гости к маман. Уж у неё-то всегда найдётся еда.

Мама даже всплакнула, обнаружив меня на пороге, и долго обнимала.

– Жупочка! Нельзя же так с концами пропадать! У меня же сердце кровью обливалось!

– Чем же ему ещё обливаться, как не кровью? Ты совершено зря за меня переживала. Подумаешь, путешествие в Галлию.

– Так за Синее море же!

– Мы летали на дирижабле. В остальном – страна как страна, почти такая же, как наша.

– Ты же не собираешься туда переехать? – в маменькиных глазах застыл страх.

– Нет. Говорю же, тебе не о чем переживать.

– Принц твой где?

– Уехал по делам на несколько дней. Какие здесь у вас новости?

– Ох, ты как уехала, так у нас Аристарх и захандрил. Осунулся весь, с лица спал...

Учитывая, что мой бывший друг и без того слегка анорексичного вида, мне трудно представить его ещё более худым. Разве только маменька специально для меня ломает трагедию, чтобы я сжалилась и побежала успокаивать страдальца. Ой, то есть не успокаивать, а кормить!

– Так уж прям и спал? – подозрительно сощурилась я.

– Ходит, вон, весь как в воду опущенный! – убедительно вещала маман. – Вон, даже Галка стихи мне его передала, – она достала с полки мятые листочки, а там...

А как же я? А как же чувство?

А как же всё моё искусство?

К